Диггер по прозвищу Жгут (Нечто)
Шрифт:
Мужчина в дождевике подхватил собаку и быстро удалился.
Гюрза бросился к животным, вынимая подводный нож. Он молил бога, чтобы пес не успел добраться до шеи Кляксича. К тому времени его любимец уже истошно орал — его задняя лапа оказалась в пасти собаки, и та неистово дергала головой, будто пытаясь оторвать ее.
Подбежав к ротвейлеру, Гюрза несколько раз вонзил ему в бок нож. К воплям Кляксича добавился скулеж пса. Он задергался всем телом, но лапу кота не отпускал. Гюрза, скрипя зубами, ухватил собаку за ухо
Боковым зрением он увидел, как в очередной раз поднялся долговязый. В грязной окровавленной рубашке и с перекошенным от ярости лицом он был и страшен и смешон одновременно. Он схватил урну и стал подкрадываться к Гюрзе. Рыжий стоял в каком-то трансе, глядя расширенными глазами на свою издыхающую собаку. От внимания Гюрзы также не ускользнуло, что парочка, сидящая с этими двумя на лавке, куда-то исчезла.
Ножом он разжал клыки псины и осторожно вытащил покалеченную лапу визжащего Кляксича. Рана была плохая, даже на ощупь он чувствовал, что кость расщеплена. Рукава рубашки тут же намокли от крови.
— Уходите, — шепотом сказал он, обводя безумным взглядом долговязого и рыжего. — Или все тут сдохнете.
Долговязый, уже намеревающийся опустить урну на голову этому психу, замер. Затем попятился назад. Рыжий стал плакать.
— Ну? — прошелестел Гюрза, и они отошли еще на несколько шагов. Рыжий, плача, подхватил безжизненное тело собаки. Затем компания быстро-быстро направилась к автобусной остановке.
Гюрза огляделся. Алисы нигде не было видно, и это его успокоило. Пора было побеспокоиться о Кляксиче — его лапа висела практически на одних сухожилиях. Юра прижал его к себе и, шепча что-то успокаивающе, рванул на шоссе.
Машины сначала притормаживали, но, видя искаженное лицо юноши и извивающегося в его руках окровавленного кота, снова давали по газам. Тогда Гюрза, рискуя быть раздавленным, выскочил прямо на середину дороги.
Перед ним, завизжав покрышками, остановилась старенькая «шестерка».
— Ты что, придурок?! — завопил водитель, грузный усатый мужик лет пятидесяти. Увидев немигающий остекленевший взгляд юноши, он осекся.
— В ветклинику, — прохрипел Гюрза и протянул ему стодолларовую купюру. — Быстро, командир. Времени нет.
Пробурчав что-то неразборчиво, водитель открыл дверь.
17
Домой Юра возвращался совершенно опустошенный. Кляксичу ампутировали лапу — этот гребаный кобель перегрыз какие-то важные сухожилия и раздробил кость. К тому моменту, когда он без очереди влетел в приемную, его любимец уже не орал, а лишь жалобно постанывал, почти как человек, с надеждой глядя на хозяина.
— Еще бы десять-пятнадцать минут, парень, и ты оставил бы его здесь навсегда — слишком много крови потерял, — сухо сказал ветеринар. — Так что не переживай за
Юра вызвал такси и, выпросив у доктора простыню, бережно запеленал бесчувственное тело Кляксича. Ветеринар сказал, что действие наркоза будет долгим, и, скорее всего, кот станет спать до утра.
Только зайдя в квартиру, он вспомнил об Алисе. Интересно, дома ли она? Пока он укладывал Кляксича, позвонила Ива.
— Ну, как дела? — немного заискивающе спросила она.
Юра выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Ему не хотелось говорить сейчас с кем бы то ни было, а уж с Ивой и подавно.
— Я сейчас занят. Сам тебе позвоню, — сказал он, прилагая все усилия, чтобы голос его звучал ровно.
— Ты всегда занят! — неожиданно сорвалась девушка. — Как ни позвоню, вечно ты весь в проблемах, бедненький какой! В общем, я иду на дискотеку. Если захочешь…
Юра так и не узнал, чего он может захотеть, так как вырубил телефон.
Тут же позвонила Алиса, и уже через несколько минут они встретились во дворе девушки.
— Ты цел? — ощупывая взглядом Юру, спросила она. — Мне было так страшно…
— Кто этот длинный? — спросил Юра.
Алиса передернула плечами, словно случайно прикоснулась к чему-то скользкому и липкому.
— Мы раньше встречались. Ничего серьезного, поверь…
— Ладно, не оправдывайся. Кто он?
— Студент, у них выпуск в этом году.
— А чего расстались? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно небрежней. — Хотя можешь не говорить.
— Он стал принимать наркотики, — глядя в сторону, сказала Алиса. — Какое-то время подкарауливал меня у подъезда, потом вроде успокоился… А теперь… Как Кляксич?
В двух словах Юра рассказал об операции. Некоторое время они молчали, затем Алиса сказала:
— Юра, извини, но… что теперь будет?
— Ты о чем? — вскинул он брови.
— Ну, — замялась девушка. — Я… все видела. Правда, издалека.
— И что? — Голос Юры заметно похолодел.
— Этот придурок может заявить в милицию. И потом, что ты сделал с собакой? Ты убил ее?
— Нет, конечно, — облегченно выдохнул Юра. Значит, она не все видела. — Немного ранил, и все, когда челюсти разжимал.
— Но…
— Это была необходимая оборона, — ровно продолжал Юра. — И никакой мент не примет сейчас заявление ни от этого торчка, ни от рыжего. Почему? Во-первых, они слишком пьяны, а во-вторых, сейчас они думают о ментовке в самую последнюю очередь. Это не те люди, которые решают свои проблемы с помощью наших доблестных дядей Степ. Но ты не бойся, никто и пальцем тебя не тронет.
Алиса доверчиво прижалась к Юре.
— Знаешь, я очень испугалась. У тебя было такое лицо… Ну, словом… я вдруг представила, как ты можешь кричать на меня. И еще я вижу, что ты можешь быть жесток. А твой нож… ты все время ходишь с ножом?