Дикарь
Шрифт:
— Ну, поверю. Гира, а какова твоя специализация? А то полковник СБ, это слишком размыто и не информативно.
— Разведка. В основном дальняя, в первую очередь я пилот и навигатор, капитан крейсера, и только во вторую уже сотрудник ИСБ. Кое-какие специализированные базы я, конечно же, изучала, но… работа в кабинете с разумными, интриги и многоходовые операции, это немое.
— Не обижайся, но это заметно. Я так понимаю, что в вашем с Зирой тандеме именно она играет роль ведущей, она, скажем так, является мозгом? Кстати, а где она? Что-то я ее давно не видел.
— Далеко. Из предоставленных тобой данных нам удалось определить примерный сектор пространства, где обосновались основные силы архов. Вот ее и послали проверить, что там и как все обстоит на самом деле.
— Да туда добираться почти полгода!
— У каждого есть свои секреты. Есть они и у тебя, есть они и у нас. Зира уже давно на месте… твоя информация полностью подтвердилась, и даже более
— Так я вроде бы никогда и не отказывался отвечать на вопросы, всегда шёл вам на встречу, а уж сколько раз рассказывал и пересказывал вам свою историю, так и со счета можно сбиться.
— Нам бы хотелось узнать правду, а не ту сказочку, что ты придумал на ходу.
— Ладно, давай послушаем ваши претензии, что же вас так не устраивает в истории моей жизни. — Короткая команда персональному ИскИну и окутывающее меня невидимое защитное поле трансформируется, превращаясь в удобное кресло, в котором я и развалился словно на облаке. Гира на этот мой пассаж только поморщилась и хмыкнула. А потом, усевшись прямо на голый пол полётной палубы, начала свой рассказ. И начало совсем уж издалека, с рассказа, как много лет назад, тогда еще совсем молодые пилоты-стажеры Департамента Дальней Разведки Императорской Службы Безопасности нарушили все явные и неявные, все писаные и неписанные законы, правила и инструкции и к чему в итоге всё это привело.
— Молодые мы тогда были, самоуверенные и глупые до невозможности, считали себя если и не бессмертными, то чем-то близким к тому, считали, что уж с нами-то точно ничего никогда не случится, вот и полезли в эту нестабильную аномалию, хотели получить все и сразу, славу, почести, деньги. И ведь получили… только совсем не то, о чем мечтали. Нет, и слава была, как самого недисциплинированного экипажа в Департаменте, и почести, когда перед строем с нас показательно снимали стружку, не стесняясь в выражениях и эпитетах, и деньги, куда уж без них, когда не знали, как и чем выплачивать огромные штрафы за угробленный учебный фрегат разведки, но… из Департамента не погнали и первое офицерское звание присвоили досрочно. Хочешь спросить, как так? Отвечу. Из-за того, что мы нашли на той стороне аномалии, из-за того, что смогли высчитать координаты системы, куда нас забросило, и из-за того, что в конце концов смогли не только выжить, но еще и вернуться. Героями мы не стали, зато заполучили огромную головную боль и кучу проблем на следующие шестьдесят лет своей жизни, а в Департаменте появился абсолютно закрытый секретный отдел, подчиняющийся напрямую только кронпринцу Империи. Интересно, что мы нашли, или уже догадался?
— Кое-какие подозрения и догадки есть, но хотелось бы знать наверняка.
— Корабль, или станцию, по этому поводу до сих пор однозначного мнения нет. Согласись, трудно назвать кораблем сооружение, до размеров которого не всякая орбитальная станция дотягивает, но и считать его станцией, при том, что это сооружение, судя по остаткам гипердвигателя, способно было перемещаться между звёзд, как-то язык не поворачивается. Но пусть будет станция. — Ну да, у тебя язык-то не поворачивается, а вот я одну такую станцию уже видел и даже облазил ее всю, сверху донизу. — Сначала все посчитали, что это наследие минувших Эпох, кое-кто высказывал версии, что это вообще осталось от Предтеч, но ученые очень быстро развеяли все эти теории, определив, что возраст этого сооружения не превышает трёхсот, максимум четырехсот лет. Хотя есть специалисты, считающие, что даже эти цифры слегка завышены.
— Ну а я-то здесь каким боком?
— Помнишь, мы тебе говорили, что ищем талантливых техников и инженеров? Мы не лгали. Дело в том, что эта станция разрушена и очень сильно. В более-менее целом состоянии осталось не более десяти процентов оборудования, остальное представляет собой нагромождение обломков и осколков, частично сгоревших, частично перекрученных, частично целых. Все, что можно было восстановить и изучить за это время было восстановлено и изучено, но это лишь совсем незначительная часть свалившегося на нас богатства, хотя, даже этот мизер дал такого пинка развитию Империи… иногда мне даже страшно себе представить, что было бы, достанься эта станция нам целой или с минимальными повреждениями. К сожалению, уже больше десяти лет вся наша работа не приносит никакого результата, техники и инженеры, конечно же, все так же продолжают копаться в этих горах неисправного оборудования, строят какие-то версии и теории, но толка ноль. Вот тогда-то и появилась идея привлечь к работам не просто высокоранговых
— Я так понимаю, что вы решили поставить мне в вину то, что я оказался более… креативен в использовании имеющихся у меня знаний, более удачлив и, может быть, более талантлив, чем все ваши так называемые специалисты? Скорее всего это те же самые разумные, что вы привлекли и к изучению моего корабля? Ну, тогда я ничуть не удивлен, что ваша работа застопорилась, ведь там нужно было работать, по-настоящему работать, а не присваивать себе чужое. Вот в этом, готов согласиться, ваши специалисты и на самом деле большие доки.
— Нет, Макс, никто и ничего в вину тебе не ставит. Скорее даже наоборот, мы хотим сотрудничества, полноценного, равноправного сотрудничества и диалога. Правда… пока мы не знаем с кем именно, кого ты представляешь. Подожди, не перебивай. Я знаю, нет, я уверенна, что ты неплохо подготовился к такой вот беседе и будешь настаивать на своей версии происходящего. Поэтому, чтобы зря не терять времени, которого у нас и так очень мало, послушай сначала меня и моих людей…
Семь часов! Семь часов меня возили мордой как нашкодившего кутенка! Семь часов длилось избиение младенца прожжёнными, матерыми профессионалами. Припомнили все мои косяки, даже те, о которых я и не подозревал! Ну откуда я мог знать, что почти десяток сплавов, которые я использовал во время своей работы, вообще неизвестны и не используются в этом Содружестве! Откуда я мог знать, что сплав, который я применял для станин генераторов и реакторов, по своим параметрам, таким как вязкость, жаропрочность или тугоплавкость, в разы превосходит сплавы, используемые в Империи в качестве корабельной брони, а цена их производства на порядок ниже. А мне все это показывали, да не просто так, а с заключениями и рекомендациями экспертов, с графиками, таблицами, какими-то спектрограммами и прочей, чисто научной лабудой. И так по сотням, тысячам позиций! А что я мог сделать-то, работал чисто по имеющимся у меня технологическим картам с соблюдением всех иномировых технологий. Я ведь уже давно перестал понимать, что у меня в голове и откуда, все базы знаний идеально усвоились, спасибо тут надо говорить не мне и моим способностям, а моей нейросети, перемешались и утряслись, превратившись в стройную структуру, объединившую в себе достижения трех цивилизаций.
Ну а на последок Гира выложила свой главный козырь — ту самую самодельную базу знаний, что я когда-то залил Арни. Оказывается, и ее разобрали чуть ли не под микроскопом и разбирал не абы кто, а самые настоящие спецы, посвятившие не один десяток лет своей жизни созданию таких вот баз, не раз и не два работавшие с базами, сохранившимися еще от Второго, а то и от Первого Содружества. И тут вылезла та самая спешка, с которой я ее готовил, где-то пропустил кусок идентификационного кода базы, где-то не заметил ссылку на несуществующее оборудование, где-то проглядел кусочек кода безопасности самой базы. Говоря коротко, даже в таком невеликом деле я и то умудрился понаделать кучу самых разных ошибок.
В общем, прижали меня знатно и, скорее всего, попадись я со всеми этими своими косяками в руки каких других разумных, то со мной бы не вели такие вот душеспасительные беседы, а давно бы уже засунули под ментоскоп, или накачали бы какой химией и пел бы я как соловей, сам того не понимая. Само собой, что к окончанию этого разговора мы все давно уже переместились с полетной палубы крейсера в кают-компанию, где я изначально и планировал вести беседу. Вот я и решил, что пришло время выложить на стол свой последний козырь, а вдруг проскочит. Когда издевательство над моим самомнением закончилось и почти десяток разумных уткнулись в меня хмурыми взглядами, я решился. Тяжело поднявшись с кресла, я прошел до своей каюты, где забрал переделанный считыватель, а заодно прихватил и коробку с базами, когда-то великодушно подаренными мне начальником медицинской группы в совсем другом Содружестве, и все это выложил перед Гирой и ее людьми.