Дикари Гора

Норман Джон

— Два, — сказала женщина Пыльноногих, по-гореански, держа два пальца. Она указала на зеркало, теперь лежавшее перед нею, и на два украшенных бисером прямоугольника, вытянутых из её парфлеша. Этот тип вышивки бисером популярен в сувенирных магазинах в различных гореанских городах, далеких от границы. Кроме того, подобные поделки используются кожевниками для дальнейшей переработки в различные изделия, такие как кошельки, кисеты, бумажники, художественно оформленные пояса, кожуха и ножны. Интересно, что подобные товары, тем более популярны, чем дальше отъезжаешь от приграничья. Дело не просто в том, что в приграничье подобное не является экзотикой, но, я думаю, что оно ещё и служит

напоминанием о реальной близости земель краснокожих. Тогда как эти же самые земли и племена их населяющие, вдалеке от границы, склонны рассматриваться не только как отдаленные, но и как почти мифические народы. Оглушительный крик воина Кайила, например, никогда не пробуждал законопослушного бюргера из Ара от его дремоты.

— Пять, — предложил я краснокожей женщине. Я помнил, что Грант, два дня назад, на другом торге, получил пять таких прямоугольников за подобное зеркало. Я улыбнулся, когда я сделал это предложение женщине Пыльноногих. В такой торговле это — хорошая идея, с обеих сторон, много улыбаться. Это делает обмен, если он имеет место, намного более приятным для обеих сторон. Мало того, что напряженные отношения могут быть ослаблены, но и тщеславие не будет вовлеченным в торговлю. Уступки, таким образом, для обеих сторон, меньше походят на поражения и больше на пользу, даруемую друзьям. В конечном счете, это увеличивает процент взаимно удовлетворительных сделок, и человек, который счёл контакт с Вами удовлетворительным, наиболее вероятно, будет иметь дело с Вами снова. Он становится, в действительности, постоянным клиентом. Лучше получить меньше прибыли от клиента сейчас и сделать так, чтобы он возвратился, чем получить более высокую прибыль один раз и не увидеть его снова. Дикари, похоже, прониклись добрыми чувствами к Гранту, который казался популярным среди Пыльноногих, и, насколько я могу судить, ориентируясь в основном на звуки голосов.

Я снова бросил взгляд на белую рабыню Пыльноногих, стоящую на коленях, опустив глаза вниз, в её украшенном бисером ошейнике. Я думал, если её вымыть и расчесать, стала бы она привлекательной. Легко было понять, почему мужчины Пыльноногих находили такие товары интересными. Приятно иметь такое прекрасное животное подле себя, чтобы оно готовило мясо, содержало вигвам, а также, ублажало тебя на мехах, покорно и старательно. Я мог также понять, почему женщины Пыльноногих рассматривали такой товар с отвращением и презрением. Как могут они, свободные, начать, конкурировать с рабыней? Как они могли даже начать думать об этом, пока, также не стали рабынями?

— Два, — повторила женщина.

— Пять, — стоял я на своём. Мой интерес к Прериям, конечно, был не в торговле. Исходя из моей заинтересованности, я мог бы просто отдать этой женщине зеркало. Но с другой стороны, я знал, и Грант хорошо прояснил мне это, что нельзя оскорблять дикарей, и вести дела с ними нереалистично, особенно в свете других торговцев, которые могли бы следовать за мной. Если бы я отдал товары, или обменял их слишком дёшево, то это заставило бы краснокожих предположить, что я поставил дешёвые или низкокачественные товары, вывод, который будет не в моих интересах. Также, они могут подумать, если товар качественный, что они платили слишком много за них в прошлом, и будут ожидать, чтобы следующие торговцы ставили бы точно такие же цены, чего они, вероятно, сделать не смогут, будучи просто не в состоянии, и торговля может заглохнуть.

Один из мужчин Пыльноногих с большим тщанием исследовал топор, который Грант показал ему. Грант извинился и поднялся на ноги. Не стоит торопить дикарей в их рассматривании товаров.

Грант тем временем снова пошел к его вьюкам и показал некоторые

пакеты, обернутые в вощеную бумагу.

— Canhanpisasa, — сказал Грант. — Canhanpitasaka. Canhanpitiktica.

Он тогда начал, обходить и одаривать мужчин и женщин Пыльноногих, леденцами, кусками сахара и хлопьями высушенной патоки. Женщина, с которой я имел дело, также, получила полную горсть хлопьев патоки. Она растянула губы. Грант и она при этом обменялись фразами, на мой взгляд, соответствующими любезностям и поздравлениям.

Она указала на Гранта.

— Wopeton, — сказала она. — Akihoka, Zontaheca.

Я посмотрел на Гранта. Я знал, что одним из его имен, среди краснокожих было Wopeton, что означает Торговец или Коммерсант.

— Она говорит, что я — квалифицированный и честный товарищ, — перевёл он.

— Хопа! Wihopawin! — сказал он ей.

Пухлая женщина сложилась пополам от смеха. «Хопа», я уже знал, подразумевается — симпатичный или привлекательный.

— Я сказал ей, что она симпатичная женщиной, — объяснил Грант, — и теперь она дразнит меня. Она говорит, что я — шутник, тот, кто заставляет других смеяться.

— Два, — сказала женщина мне.

— Пять, — не уступал я.

Грант осмотрелся, держа конфеты в руке. Он увидел молодого краснокожего сидящего рядом с группой взрослых мужчин. Паренёк носил рубашку, узкие брюки и бричклаут. Торговец поманил его жестом, приглашая подойти ближе.

Грант предложил ему некоторые из конфет. Молодой человек покачал головой, отрицательно. Он не отрывал глаз от рыжеволосой девушки.

— А-а-а! — протянул Грант, и, повернувшись к рыжеволосой, резко приказал. — Раздевайся!

Стремительно и без колебаний, испуганная рабыня, сделала то, что ей было приказано.

— Покажись ему, — приказал он ей. — Наш молодой посетитель находит тебя более интересной, чем леденцы и патока. — Затем он поставил свой ботинок ей на спину и толкнул её вперёд на живот, в сторону молодого парня. — Будь любезна к нему, — потребовал Грант.

— Господин? — непонимающе спросила она.

— Встань на колени перед ним, — объяснил он. — Зубами сними с него бричклаут. Попытайся заинтересовать его собой.

— Да, Господин, — всхлипнула она. Это был уже не первый раз, когда она нравилась кому-то из клиентов торговца, и ей приходилось их ублажать.

Грант убедился, что девушка поднялась на колени, и принялся убирать конфеты, обертывая их, и тщательно пряча в своём мешочке.

Девочка испуганно смотрела на молодого краснокожего.

— Четыре, — снизил я цену для женщины Пыльноногих. Я поздно сообразил, что должен был установить свою начальную цену несколько выше. Уже я получал меньше за маленькое зеркальце, чем Грант сторговал подобном рынке позавчера.

— Winyela, — проворчала женщина, с отвращением, глядя мимо меня на рыжеволосую девушку.

Я оглянулся. Испуганная, кроткая и изящная она явно приглянулась подростку. У меня не было сомнений в том, что он ею заинтересуется.

— Winyela, — повторила женщин Пыльноногих, и плюнула в траву. На расстоянии нескольких ярдов, около кайилы, белая рабыня Пыльноногих стояла на коленях, низко опустив голову, и не смея её поднять.

Грант уже вернулся к каравану, где большинство его, скованных цепью за шеи девушек толпились вместе. Там он отстегнул от каравана Джинджер, и двух шведок — Уллу с Ленну. Всех девушек в лагере, за исключением рыжеволосой, теперь назвали. В каждом случае им присвоили их бывшее земное имя, но теперь, как кличку, решением их владельца, как рабское имя. Двумя американками, рядом с рыжеволосой, были Лоис и Инес, француженку назвали Коринн, две англичанки — Присцилла и Маргарет.