Дикарка для Хулигана
Шрифт:
— В лес. — отсекает, улыбнувшись.
— Кто бы сомневался. Не зря ты у меня Дикарка. Жаль, на нашем материке джунглей нет.
— Думаю, моему Хулигану в джунглях было бы слишком скучно. — хохочет она, придвигаясь мне под бок.
Обняв за плечи, медленным шагом двигаю по тропинке. — Ни клубов, ни баров, ни машин… Как бы ты там выжил?
— Думаю, что Дикарка научила бы меня. Построили бы дом на дереве. Или жили бы в пещере. Пока я ходил на охоту, ты бы растила наших восьмерых детей и готовила обед из растений и
— Восьмерых, Северов? — косит взгляд вверх, пока не встречаемся глазами.
— Думаешь, мало? Может, тогда на десятерых тормознём?
— Давай тогда уже на одиннадцати. Как раз футбольную команду наделаем. — поддерживает Ди, ухохатываясь. — А потом найдём ещё какую-нибудь семью дикарей с другой командой. Вот и развлечение нам будет. И кстати, — обгоняя меня, шагает задом наперёд, цепляя мои пальцы, — я всё же за дом на дереве, а не в пещере.
— Как прикажет королева джунглей. — отвешиваю шуточный поклон.
Забиваем громким смехом тишину леса. Перекрываем даже пение птиц и шелест оставшихся листьев. Смеёмся до боли в рёбрах и скулах, продолжая расписывать нашу жизнь в джунглях.
Даже этот несерьёзный разговор о детях всколыхнул застывшую темноту моей души. Я никогда не стану отцом не только потому, что боюсь передать детям садистские гены, но и из-за того, что не знаю, когда меня прорвёт. Если со временем я превращусь в подобие отца? Что если не смогу справиться со своим монстром? Что если я сам и есть монстр? Я даже любимой девушке делаю больно, хоть и не хочу этого.
Ещё, конечно, рано поднимать эту тему, но уверен, Диана наверняка захочет семью, которую я не смогу ей дать. Эгоистично, конечно, но и отпустить я её не способен. Буду держать рядом столько, сколько она мне позволит. Когда захочет уйти — отпущу. Даже если сам от этого сдохну.
Незаметно перевожу дыхание и расфокусирую взгляд, стараясь разом охватить всё пространство.
— Егор, что случилось? — шуршит Дианка, крепче сжимая мою руку и хмуря лоб.
— Всё думаю о вчерашнем. — признаюсь частично. — Как ты можешь прощать меня за то, что я делаю с тобой? Как можешь верить, Диана?
Останавливаясь, тянет меня на себя. Сжимает ладонями щёки и сбивчиво тарахтит:
— Егор, сколько можно винить во всём себя? Как я могу тебе не верить? Ты ни разу не давал мне повода сомневаться в тебе. С самого начала всё о себе рассказал. Я так испугалась, когда ты сказал, что мы расстаёмся. Куда больше, чем когда толкнул. Я же обещала, что не отпущу тебя. И ты тоже. Блин, Егор, пусть и на эмоциях, но я первая тебя ударила, хотя отлично знаю, что этого нельзя было делать. А потом ещё и укусила. К тому же, ты меня не ударил в ответ. Я же понимаю, что ты сам с собой в тот момент боролся. И меня отпускать не хотел. Поэтому и… — перекрываю поток сменяющихся тем, приложив палец к её губам.
— Поэтому у тебя на спине и руках синяки. — поднимая её кисть, веду пальцем
Подвернув губы, упрямо прошибает меня гневом.
— Нет, Егор. — обрубает жёстко. — Если ты ударишь меня, то я уйду. Я никогда никому не позволю поднимать на себя руку. Но имей ввиду, что всё равно не отпущу. Я буду сражаться за НАС даже на расстоянии и в одиночку.
— Блядь, ненормальная. — сиплю, потирая пальцами переносицу. — Давай, озвучивай мне возможные диагнозы, чтобы я знал, к чему готовиться.
Беру её за руку, медленно продвигаясь по тропинке.
— Что ты имеешь ввиду?
— Приступы гнева, СЛР… Или как ты там это называла? Объясни мне, Диана, почему я такой. И как мне с этим бороться.
— Я не специалист. Просто изучала эту тему. Я не могу объяснить всего. Есть много факторов, от которых надо отталкиваться, чтобы понять причины и последствия.
— Знаю. Расскажи, что тебе известно. Будем искать решение проблемы.
Её несмелая, но яркая улыбка даёт мне надежду.
— Для начала надо найти первоисточник. Понять, с чего всё началось. С приступами агрессии понятно. Но вот твоя жестокость во время секса… Обычно… люди… — сбивается на словах, а в интонациях появляется заметная дрожь. Притормаживая, подтягиваю девушку к себе. Сжав пальцами подбородок, поднимаю её голову вверх. Она судорожно переводит дыхание. — Они делают больно там, где самим больно. Срываются в том, где срывались на них. Насилие… сексуальное…
Забывая, как дышать, усиливаю давление пальцев, глядя в её слезящиеся глаза. Неужели она решила, что…
— Блядь, Ди, нет! Отец лупил нас, но никогда не!.. — сука, даже представлять себе это стрёмно и мерзко. Неужели она всё это время думала, что отец меня?.. — Нет, Диана. Нет! Ничего подобного не было. Да я бы на хрен вены вскрыл, если бы он хоть пальцем меня коснулся!
— Правда? — всхлипывает с надеждой не только в голосе, но и во взгляде.
Из уголка глаза срывается прозрачная капля и скатывается по щеке. Ловлю её губами на подбородке и собираю всю оставшуюся влагу, поднимаясь вверх. Прибиваю Дианку к себе. Успокаивающе глажу по спине. Второй рукой придавливаю голову к плечу.
— Правда, Котёнок. Он никогда не насиловал ни меня, ни Артёма. — сглатываю горечь, скопившуюся в горле. Самого, сука, трясёт от этой мысли. А произносить такое вслух — вообще пиздец. Но я просто обязан её успокоить. — Значит, всё это время ты думала, что я жертва насилия?
Блядь, два самых омерзительных слова, которые мне приходилось произносить в связке.
— Я не знала, что… думать. — шелестит Ди, не переставая плакать. — Я не хотела… даже… представлять, но… Но…
— Всё, Дианка, успокойся. Ничего подобного не было. Этого я бы точно не допустил. Всё хорошо, девочка. Никогда…