Дикарка для Хулигана
Шрифт:
Меньше чем через час я уже поднимаюсь на третий этаж и звоню в дверь, но по ту сторону тишина и темнота.
Внутри всё сжимается до такой степени, что начинает сочиться кровь. Пальцы дрожат, когда набираю номер Егора. Прикладываюсь ухом к дверному полотну, стараясь услышать телефонный звонок, но безрезультатно.
По лестнице буквально слетаю, едва не пропахав носом по ступеням. Нахожу окно спальни, в которое выглядывала вчера. Ни света, ни движения. Дыхание срывается, и я с трудом удерживаю в себе крик.
Сама не понимаю,
Иду к курящему возле Тойоты брату, сворачивая пальцы в кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь.
— Не дома?
Качаю головой, закусив губу. Меня начинает колотить сильнее, потому что я понятия не имею, где Егор и что с ним случилось. Не может же он предать меня. Разве человек, который встаёт в пять утра, чтобы провести вместе всего час, способен на такое? Который весь день пишет сообщения и звонит на каждой перемене? Уверена, что нет. Или всё же может?
Ещё с пол часа сидим с братом в машине.
— Данька, не кипишуй. Егор не мелкий пацан. Понимает, что вляпываться ни во что ему нельзя.
— А что, если он не один? — выбиваю и тут же жалею о сказанном.
Андрей и так не особо-то сильно его любит, а после моего заявления наверняка будет доверять ему ещё меньше.
Вот только он улыбается и сжимает мои пальцы.
— Он не станет тебе изменять.
— Откуда тебе знать?! — повышаю голос, выплёскивая опасное скопление эмоций.
— Знаю и всё.
— Он что-то сказал тебе? Андрей, ответь! — цепляюсь пальцами ему в предплечья. — Не молчи! Что ты знаешь такого, чего не знаю я?!
Он кивает головой мне за плечо и обрубает:
— У него и спроси.
Оборачиваюсь так резко, что влетаю головой в пластик над дверью. Перед глазами расползается темнота, прерываемая яркими белыми вспышками.
— Блядь, больно. — шиплю, потирая лоб.
— Не матерись. — бурчит брат.
Часто моргаю, возвращая зрению ясность. Как только картинка стабилизируется, вижу идущего к подъезду Северова. Выпрыгиваю из тачки и бегу к нему, забрызгивая водой и грязью джинсы.
— Егор! — кричу, когда уже открывает дверь.
Он быстро оборачивается. С разбегу бросаюсь ему на шею. Едва не плачу от облегчения, что с ним всё в порядке. Меня ощутимо трясёт. Цепляюсь дрожащими пальцами в кожу его куртки. Парень несмело обнимает меня, будто сомневается, стоит ли это делать. Но всего через секунду сжимает до хруста костей. Зарывается лицом мне в волосы и целует макушку.
— Что ты здесь делаешь, Диана? — сипит почти неслышно.
Резко отстраняюсь, заглядывая ему в глаза.
— Я переживала за тебя. Ты не отвечал, и я… — обрываюсь на полуслове, когда замечаю бордовые пятна на светлой футболке, виднеющейся в распахе куртки. — Это кровь? — он только молчит, отводя взгляд. — Егор, почему ты в крови?! — кричу, стараясь его встряхнуть, но
Он смотрит мне в лицо и холодным, бесцветным, неокрашенным эмоциями тоном отбивает:
— Это не моя кровь.
Глава 25
Здравствуй, мой ночной кошмар
— Почему ты молчишь, Егор?! Что случилось?! — воплю на эмоциях, сгребая в кулаках его куртку.
Меня колотит от страха. Северов сжимает мои плечи и дёргает на себя. Укрывает в коконе объятий, уткнувшись носом в волосы.
— Успокойся, Ди. Ничего ужасного не произошло. — хрипит в пол тона, перебирая пальцами пряди волос.
— Тогда почему ты молчишь? Почему не рассказываешь, что случилось? — спрашиваю севшим голосом.
— Расскажу. Блядь… Ты сможешь сегодня остаться у меня? Просто побыть рядом?
Его убитый тон вынуждает меня оторвать голову от его груди и взглянуть в глаза. Сейчас они кажутся такими чёрными, что в этой черноте можно увязнуть. Поднимаю руку, кладя ладонь на его щёку. Убираю со лба съехавшую чёлку.
— Куда ты пропал? Почему не отвечал, Егор? Ответь мне. Ответь сейчас. — прошу полушёпотом.
Парень тяжело, судорожно выдыхает и накрывает мою руку своей. Переплетает пальцы.
— Поехал в клинику к отцу. Надо было забрать кое-какие бумаги. Была авария.
Сердце в моей груди с протяжным стоном замирает, а дыхание пропадает. Мгновенно сжавшиеся лёгкие не выполняют своей функции.
— Ты попал в аварию?
— Нет, Диана. — качает головой, прикрыв веки. — Недалеко от больницы в пассажирский автобус врезалась фура. У неё отказали тормоза. Собрала ещё с десяток машин. Больше сорока людей привезли в клинику. Я остался, чтобы помочь. Хотел тебе позвонить, но… Блядь… Мне надо было прийти в себя. Ты представить не можешь, какой это был пиздец. Извини, если сильно напугал. Просто не мог говорить с тобой в таком состоянии. В жизни столько крови и отчаяния не видел.
Поднявшись на носочки, обнимаю за шею. Одной рукой глажу по голове, а второй пробираюсь под воротник куртки, успокаивая. Его сердечная мышца колотит с такой одурью, что может пробить дыру в рёбрах. Он часто дышит, обвив руками мою талию. Кладёт голову на плечо, уткнувшись лицом в шею.
— Егор, — шепчу немного позже, — я останусь, но мне надо поговорить с Андреем. Отвезёшь меня утром домой?
— Отвезу.
Высвобождаюсь из его рук и иду к Тойоте. Парень ловит моё запястье. Резко оборачиваюсь.
— Надо хоть поздороваться. — толкает, невесело улыбнувшись.
Не споря, сжимаю его прохладные пальцы своими окоченевшими. Брат, заметив нас, вылезает из машины.
— Разобрались? — спрашивает с лёгким холодом в интонациях.
— Вроде того. — отвечает Гора, протягивая руку. Андрюха пожимает её, глядя на Северова изучающим взглядом. — У отца в клинике завис. Помощь нужна была.