Дикарка для ректора Высшей академии ведьм
Шрифт:
— Вот это я и хочу узнать. Потому что сегодня утром он смотрел комедийное ток-шоу и хохотал, — припечатываю жестко. У доктора Шараца брови ползут наверх, а рот вытягивается в четкий овал. — Теперь поделитесь состоянием Майло?
42
Анис
Он наконец кивает, заодно и стасты расслабляются. Такое чувство, что больница какая-то не то полулегальная, не то закрытая. Меня сюда пустили, потому что ведьма. Девочка за стойкой — Оракул и почувствовала
Доктор Шарац предлагает мне кофе и присесть за журнальный столик в углу. Принимаю приглашение и с интересом слушаю рассказ о Майло. Психика у него повредилась после смерти матери, которая его воспитывала. После этого его в полуневменяемом состоянии поместили в эту лечебницу. За проведенные пять лет бедолага перестал всего бояться, доказал, что в состоянии обходиться без присмотра, и кто-то из верхушки Ковена пристроил его в травническую лавку. Он Анимист, надеялись, что он мог бы научиться взаимодействовать с растениями, но прошел год, и пока он только присматривает за ними.
— Говорите, он смеялся? Прямо по-настоящему? — удивленно спрашивает врач.
— Определенно. И момент юмора в передаче уловил правильно. Мне тоже было смешно, — подтверждаю. — Когда я спросила у него про вашу лечебницу, он испытал досаду и красноречиво показал. Не думаю, что он хочет сюда вернуться.
— Это не мне решать, — скупо отвечает врач.
— А как вы его отпустили со Стефаном Рханом? — спрашиваю с шипящими нотками. — Вы же не могли знать, что с Майло будет все в порядке, когда он его вернет?
— За Стефана поручился сам господин Ваншальт. Я не тот, кто может спорить с человеком такого полета, — произносит врач сдержанно.
А у меня кожа на позвоночнике вздыбливается. Как Леонард связан со всем этим? Почему он давал разрешение Стефану взять Майло? Что за чертовщина вообще творится?
Доктор Шарац, который только что держал в руке чашку с кофе, вдруг обмякает. Чашка падает ему на халат, разливает большое горячее пятно, но доктор не реагирует. Растерянно смотрю на статистов, они в страхе бросаются к врачу, щупают пульс.
— Живой, — бормочет один.
— Для вас вообще ничего святого нет, что ли? — вскидывается на меня второй.
И я понимаю, что случайно воздействовала на доктора Шараца. Зараза! Мне нужно овладеть Ментальным направлением полностью, чтобы случайно не перемалывать блендером людские мозги.
Первый статист быстро набирает на ватный тампон остро пахнущую жидкость из серванта рядом, водит перед лицом доктора Шараца, и тот приходит в себя. Видя меня, вздрагивает.
— Уйдите, пожалуйста, из моей клиники, — произносит дрожащим от возмущения голосом. — Иначе мне придется вызвать Орден.
— Никакой Орден вы не вызовете, — парирую невозмутимо, но
Нарочно не смотрю на него, чтобы случайно не забраться к нему в башку.
— Хватит это делать! — кричит он надрывно, похоже, от боли. — Вы вообще не в себе, что ли?
Гадство! Срываюсь с места и вылетаю в коридор. Оттуда на лестницу и, не прощаясь с Оракулом, вырываюсь на улицу. Я ведь не хотела причинять ему вред. Сегодня же потребую у Стефана обучить меня нормально читать мысли.
По возвращении домой, прошу Марселу подать мне что-то поесть — голодная, как зверь — и справляюсь о Майло. Он с утра ушел к себе в комнату и не выходил оттуда. Стефан уехал по делам. Интересно, позволит ли мне Майло снова поиграть с его иллюзиями? За последние сутки он обратно обрел личность и теперь может сказать мне «нет».
После обеда поднимаюсь к Майло, робко стучу. Я ведь знаю, что ассоциируюсь у него со страданиями.
— Войдите, — доносится из-за двери мрачно.
— Привет, — произношу входя. — Как ты? Почему грустный?
— Я не грустный, я злой! — выговаривает он.
Я прислушиваюсь к его Силе — уже не мокрый бумажный пакет под колесами грузовика. Морской еж или дикобраз скорее.
— Почему злишься? — аккуратно подхожу и присаживаюсь на край кровати.
— Я не хочу в лечебницу! — выпаливает Майло и втыкает в меня горящий взгляд. — Я хочу на свободу!
Говорит, как ребенок, требующий конфетку.
— А куда пойдешь? — спрашиваю нарочито дружелюбно.
— Не знаю! — восклицает парень. — Но ты потом перестанешь делать иллюзии, и мужчина с белыми волосами вернет меня в клинику.
— Это не решено. Никто тебя в клинику не заберет, если ты не хочешь, — произношу доверительно и берусь за его ладонь.
И меня как током прошибает. Я вижу его мысли. Не словами, но образами. Он представляет свою больничную палату, в которой всегда темно, потому что его отвозят в магазин и привозят оттуда, когда на улице нет солнца. Свой магазин, где просто какая-то дикая куча всевозможных растений. Представляет не самый красиво выглядящий завтрак.
И ему не становится больно или плохо. Получается, чтение мыслей лучше идет через прикосновение? Почему это так, а все остальное не так? Беситься начинаю, потому что до конца не понимаю, как работает Ментальное направление.
— Думаю, ты сможешь жить тут сколько влезет, Майло, — заверяю его, похлопывая по плечу.
— Правда? — он светлеет. Точно, как ребенок. Ему ещё взрослеть и взрослеть.
— Правда, — обнимаю его в ответ, чтобы приободрить, а он вдруг крепко стискивает меня в объятиях и целует в губы.
Неумело. Грубо. Скорее неприятно, чем приятно. Я не отвечаю и пытаюсь вывернуться, но Майло все равно. Я могу его понять, гормоны и все такое. Он, может, впервые ощутил влечение к женщине, а манерам его никто не учил.