Дикарка у варваров. Песнь Сумерек
Шрифт:
Смуглое лицо Шоны мгновенно помрачнело, он отвёл глаза.
— Это — не его вина.
— А чья? Кто-то заставляет его вести себя по-свински?
— Ты ничего не знаешь о наших обычаях, Марко, — в голосе моего нового приятеля проскользнули металлические нотки. — Ни он, ни отец не могли повести себя иначе…
В отличие от прочих отпрысков кагана, история Шоны меня заинтересовала — в ней была какая-то тайна. Я попыталась поймать его взгляд и осторожно спросила:
— Это из-за твоей матери? Она…
— Её больше нет, — резко оборвал меня Шона. — Смотри, мы как раз вовремя!
Мы уже подошли к площади. Она
— Сейчас появится каган, — шепнул мне на ухо Шона.
— Чтобы благословить их в путь? — усмехнулась я.
— Да, и выпустить Сокола Войны.
Я недоумённо покосилась на него, но тут раздались приветственные крики, и двери каганского дворца распахнулись. На пороге стоял одетый в позолоченную кольчугу хан ханов, за ним — отряд стражников. Тут же подвели коня, тоже в позолоченной сбруе, и поднесли сокола в кожаном колпачке. Каган взгромоздился на первого, протянул руку, чтобы на неё посадили второго, и, тронув поводья, неторопливо потрусил вперёд — к Бяслаг-нойону, замершему в седле в почтительной позе: голова склонена, правая рука согнута в локте и прижата к груди. Это и есть "правильный" способ кланяться, которому меня должны обучить? Что-то негромко сказав склонившемуся перед ним упырю, каган, обратился ко всем. Речь оказалась короткой, но встречена была с восторгом, и я снова не удержалась от шпильки:
— А твой отец — прирождённый оратор!
Шона только легонько меня толкнул.
— Т-ш-ш, сейчас он выпустит сокола, и по его полёту станет ясно, будет ли поход удачным.
— А сокол откуда знает? — хрюкнула я.
— Это — гадание по полёту птицы, — проговорил Шона тоном, будто объяснял ребёнку, что еду едят, а воду пьют. — В твоей стране так не делают?
— Вот уже тысячелетия два, как перестали, — снова хрюкнула я.
— У нас в это верят. Смотри!
Каган снял с "вещего" сокола колпачок, и тот взмыл в небо, крутанулся раз-другой и спикировал вниз — к типу в нелепом головном уборе, украшенном рогами. В руке тот держал крыло какой-то птицы — именно к этой "добыче" и спикировал Сокол Войны.
— Это — Нергуи, самый известный боо[1] в Астае, — снова зашептал Шона мне на ухо. — Он умеет читать будущее по звёздам и понимает знамения. Сейчас скажет, сулит ли поход победу!
Шаман что-то забормотал, и по рядам «верующих» пронёсся радостный вздох.
— Знамение — удачно, — «перевёл» мне Шона. — Они отправляются немедленно и вернутся с победой!
— Если сокол не соврал, — невозмутимо возразила я. — У нас говорят, к любому гаданию лапу прикладывают демоны. Кто поручится, что они и сейчас не расстарались? Махнули в воздухе чем-нибудь невидимым — и сокол полетел, куда изначально лететь не собирался.
— Не говори так, — поёжился Шона. — От твоих рассказов по коже будто порыв ледяного ветра пронёсся. И в такое у вас верят?
— Среди всего прочего, — едва удерживаясь, чтобы не захихикать, кивнула я.
И тут же забыла о весёлости —
— Бяслаг-нойон тебя узнал, — тут же покосился на меня Шона. — Правда, что ты грозил ему гневом своих богов?
— И не только моих, — зло усмехнулась я. — Здесь смотреть больше не на что. Может, теперь прогуляемся на конях в степь?
Лучше бы не приходила смотреть, как Бяслаг-нойон отправляется на войну. Теперь моя месть казалась несбыточной, и я испытывала такое же чувство бессилия, как и во время нападения на монастырь.
— Хочешь, посостязаемся в скорости? — предложил Шона.
— Идёт! Если выиграю, расскажешь о своей матери, — прищурилась я.
Шона тоже сощурил глаза.
— Для чего тебе это знать?
— Чтобы лучше понять тебя, — соврала я — на самом деле мною двигало банальное любопытство.
Подозрительность в тёмных глазах моего собеседника сменилась лукавством.
— Хорошо. Но одолеть меня нелегко!
— Не одолею в этот раз — одолею в следующий, — дёрнула я плечом.
— Вряд ли, — сверкнул улыбкой Шона. — Но, может, когда-нибудь я тебе поддамся!
В конюшнях никого не было. Мы неторопливо оседлали коней и уже выехали за пределы города, как вдруг Шона напрягся, вглядываясь вдаль. На горизонте на фоне совершенно безоблачного неба темнело нечто, похожее на большую тучу. Причём, туча приближалась — вскоре послышался топот множества лошадей. Я недоумевающе посмотрела на Шону.
— Что это?
— Это может быть только… тумен Бяслаг-нойона, — пробормотал он.
— Они перепутали направление и поскакали обратно к городу вместо того, чтобы удаляться от него?
— Не знаю, но… похоже, они действительно возвращаются, — скуластое лицо выражало растерянность. — Наверное, что-то случилось. Подождём и узнаем!
Я кивнула, пытаясь унять волнение. Если темник вернётся, у меня будет время придумать план мести. А может… Вдруг его всё же постигла небесная кара, и он просто рухнул замертво? Воины всё ближе — уже можно рассмотреть скачущих впереди… и я подавила вздох разочарования, увидев Бяслаг-нойона. Живее всех живых, он во весь опор нёсся к воротам. Шона ткнул пятками своего коня и, поравнявшись с одним из воинов, что-то крикнул ему. Тот ответил, не поворачивая головы, и Шона, натянув поводья, поскакал ко мне. Я двинулась ему навстречу.
— Что-то случилось?
— Да. Нойон и воины тумена увидели в поле спаривающихся лис.
Я чуть не выпала из седла.
— И… что?
— Это — очень дурной знак. Если человек видит лис во время спаривания, это — к скорой смерти. Но увидеть такое перед битвой… — он покачал головой. — Насколько сильны эти демоны, вмешивающиеся в знамения?
Я смотрела на него, приоткрыв рот.
— Ты это серьёзно?
— Ты ведь сам мне про них рассказал! Хотя… боо Нергуи обладает большой силой и, наверное, не допустил бы подобного вмешательства, — Шона задумчиво теребил поводья, но, поймав мой ошарашенный взгляд, сдвинул брови. — Не смотри так, Марко! Лисы спариваются в норах, а не в степи. И сейчас — ещё слишком рано для случек. То, что они появились вот так перед туменом, может быть только дурным знаком!