Дикарка Жасмин
Шрифт:
— Почему ты думаешь, что это ее спасет? — спросил священник, понимая, что сдает свои позиции.
— Вы жили в Индии достаточно долго, святой отец, чтобы узнать, как разум может властвовать над телом. Вспомните йогов с их ложем из гвоздей. Людей, ходящих по огню и не обжигающих ступней. Святых, обходящихся неделями без еды и питья. Укротителей змей, которые способны отбросить телесный страх, когда имеют дело со смертоносной коброй. Я думаю, здесь можно использовать тот же метод. Если заставить мозг принцессы поверить, что муж приходил к ней и любил ее в
— Я буду молиться у ее кровати, — ответил Куплен Батлер.
— Ваши Молитвы, конечно, необходимы. Но какая разница, у кровати или в церкви? Вы ведь уже молились за нее? И безрезультатно. Бог помогает тем, кто помогает себе сам. Может быть, мы нашли решение, надо только набраться храбрости его осуществить. У нас мало времени.
— Кто? — спросил священник, понимая, что сдается и соглашается с доводами евнуха. Простит ли ему Бог очевидное отречение от всего, чему его учили и что он старался передать другим? Но если Адали прав…
— Рори Магвайр, — ответил евнух. — Он влюблен в принцессу, хотя даже себе не осмелится признаться в этом. Он честный и умный юноша, и мы можем ему доверять.
— А он пойдет на это, Адали?
— Я сумею его убедить.
— Тогда пойдем и разыщем его, — согласился священник. — Это лучше совершить как можно быстрее, перед началом нового дня. Если Жасмин слабеет с каждым часом, у нее осталось немного времени, а значит, и у нас тоже.
Мужчины поспешили к дому привратника, где жил Рори Магвайр. Они стучали в дверь до тех пор, пока заспанный ирландец не впустил их. Закрыв за собой дверь, пришедшие увлекли хозяина в гостиную и, убедившись, что тот окончательно проснулся, изложили ему свой план.
Пораженный Магвайр вспыхнул, когда ему объяснили состояние миледи и необычные методы выхода из него.
— Я не могу! — вскричал он. — Бог мой! Вы-то, святой отец, как могли согласиться с этим предложением?
— Если вы не сделаете того, что мы просим, — с каменным лицом проговорил Адали, — считайте, что вы ее убили. Ее смерть ляжет на вашу голову, господин замка Эрн-Рок. Вы сможете жить с этой мыслью? Видеть каждый день ее осиротевших детей?
Рори Магвайр от отчаяния застонал.
— Вы ведь ее любите, лорд Эрн-Рока, — безжалостно продолжал Адали. — Лишь честь не позволяет вам признаться в этом даже самому себе, но я могу читать в вашем сердце. Я вижу вашу любовь к ней, потому что люблю ее тоже. И сделаю все, чтобы ее спасти.
— А что, если она проснется и увидит, что с ней я? — спросил Рори Магвайр. — Она позовет на помощь, и я навлеку позор на доброе имя рода. Я не для этого остался в Ирландии, Адали. Как ты поступишь, если это случится?
— Я дам ей легкое снотворное перед тем, как впущу вас в спальню. Вы сделаете то, о чем мы просим, и уйдете. Если Бог нам поможет, завтра она проснется живая, не ведая, что произошло. Только мы трое будем знать тайну случившегося, но она не будет тяжела, если госпожа оправится от болезни.
— А служанки? — никак не мог
— Я отошлю их еще до вашего прихода, — заверил евнух. — Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.
— А вы что скажете, святой отец? — повернулся ирландец к Куллену Батлеру. — У вас для меня есть слова?
— С тобой мое благословение, — тихо ответил ему священник.
Молодой человек удивленно покачал головой:
— Таких заговорщиков я еще не встречал. Хорошо. Я сделаю то, о чем вы меня просите. Но, Боже, как мне стыдно. И все же я не смогу жить, зная, что мог что-то сделать для ее спасения и отказался.
— Через полчаса, — вступил в разговор Адали, — Рохана и Торамалли будут в своих кроватях, и я приготовлю все к вашему приходу. Вы сделаете то, что от вас требуется, и возвратитесь сюда.
Священник и евнух поднялись и вышли.
— Твой план достоин кардинала, — сказал Куплен Батлер, расставаясь с Адали и возвращаясь на свое место у алтаря в маленькой каменной церковке, которую дала ему Жасмин.
Адали поспешил в замок и поднялся по лестнице в спальню госпожи. Там, у ее кровати, продолжали нести дежурство Рохана и Торамалли.
— Как она? — спросил евнух.
— Слабеет, — ответила Торамалли, а Рохана заплакала.
— Идите спать и возвращайтесь не раньше, чем через два часа после восхода, — твердо приказал он им. — Я присмотрю за госпожой.
Торамалли помогла сестре подняться и дойти до их комнаты в замке. Она гадала, какой план придумал Адали, чтобы спасти госпожу. В том, что он ее спасет, служанка не сомневалась. А то, что он не поделился этим планом с ней и Роханой, означало только одно: он не хотел, чтобы сестры о нем знали. Что бы это могло быть?
Рори Магвайр вышел из домика привратника и медленно побрел к берегу озера. Скрипнув зубами, он нырнул в темную воду. Мужчина не должен входить в спальню к женщине не вымывшись. Так учила его мать, и хотя он частенько нарушал ее наказ, в этот раз не мог. Вернувшись к себе, надел чистые бриджи и рубашку. Сапог он сначала решил не надевать, но потом передумал: если бы его рано утром увидели в замке босиком, поползли бы нехорошие слухи.
Сердце билось чаще обычного. Он слышал, как его удары слабо отдаются в ушах. О том, что ему предстояло сделать, он не разрешал себе думать. Но на ступенях замка мысли овладели им. Евнух сказал, что он любил маркизу, но гордость не позволяла ему признаться в этом даже самому себе. Прав ли был Адали? Он печально вздохнул. Да, Адали прав.
С самого первого мига, как он увидел ее, он пропал. И не только из-за ее красоты. Его покорила ее дерзкая, нет, — царственная манера. Ирландки вовсе не скромные застенчивые существа, но эта женщина сможет взяться за меч, если ей придется защищать то, что ей принадлежит. Ее скорая расправа над убийцей мужа походила на действия воина-кельта. И тут он вспомнил, что воительницы-то как раз и научили ирландцев сражаться. Он ничего не знал об Индии, где она родилась, но в ней явно ощущалось ирландское наследие.