Дикая Ева
Шрифт:
– Нет, все наоборот. – Нику казалось, что он похоронил этот стыд много лет назад, но теперь тот внезапно вернулся. – Кармин Делисантро был хорошим человеком и отличным отцом, но когда я узнал правду о… – Ник запнулся. Почему он не может назвать Леонардо по имени? – Это я отверг Кармина, а не он меня. Если кому-то и следует извиняться, так это мне.
– Ты был мальчишкой, – вздохнул дон Винченцо. – Дети не должны узнавать то, о чем узнал ты. Но если человек, вырастивший тебя, и впрямь был хорошим отцом, то я уверен, что он простил тебя.
–
К своему ужасу, Ник услышал, как его голос дрогнул. Он уставился в тарелку, узнавая боль, которая скрутила сейчас его внутренности. Чувство вины.
Кармин Делисантро действительно простил Ника и продолжал любить его до самой смерти. Однако Ник был слишком большим трусом, чтобы признать, что чувствовал то же самое.
Рука дона Винченцо накрыла кулак Ника, лежащий на столе.
– Завтра я отправлюсь в Милан, чтобы внести изменения в завещание. Как ты знаешь, я, к вящему своему сожалению, не могу передать тебе мой титул, потому что ты не являешься законным наследником…
– Здесь не о чем сожалеть. Мне не нужен титул.
Пальцы Ника разжались, боль постепенно стала утихать. Слава богу, старик наконец-то осознал, что Ник не подходит для того, чтобы быть чьим-то внуком.
– Что ж, прекрасно. – Дон Винченцо похлопал его по руке и улыбнулся. – В Палермо живет мой троюродный брат, который и станет шестнадцатым графом д’Алегриа. – На губах старика промелькнула довольная улыбка. Он обвел взглядом богато убранный обеденный зал и лишь затем вновь посмотрел на Ника. – Однако тебе, Никколо Кармин Делисантро, я с огромным удовольствием оставлю остальное свое имущество вместе с этим дворцом.
– Что? – Плечи Ника мгновенно напряглись, и он взметнулся из своего кресла. – Почему? Вы даже не знаете меня. Я уже сказал, что не хочу…
– Сядь, Никколо, и перестань паниковать. – К удивлению Ника, старик рассмеялся. В его смехе сквозило неподдельное веселье. – Мои доктора уверяют, что у меня есть еще несколько лет, прежде чем тебе придется начать волноваться по этому поводу.
– Но, черт побери, я не хочу никакого наследства! – Ник грохнул кулаком по столу. Тарелки задребезжали. – И я точно уверен, что не заслуживаю его.
Сама мысль об этом была пугающей. Его страшила не только ответственность за землю, людей, имущество и компании – ужасно было думать о связи, о долге, который он будет иметь перед доном Винченцо.
Однако вместо того, чтобы разгневаться или хотя бы прийти в раздражение после этого взрыва со стороны Ника, дон Винченцо лишь склонил голову. Его удивительно острый взгляд заставил Ника почувствовать себя не в своей тарелке. – С чего ты решил, что не заслуживаешь его?
– Забудем об этом, – ответил Ник, чувствуя, как его начинает душить паника. Он не должен объясняться перед доном Винченцо или перед кем-то другим. Он хозяин своей собственной жизни – жизни, свободной от семьи и привязанностей, и именно такой он и желает ее видеть впредь. – Мне не нужно это наследство, и вы не можете заставить
Он знал, что поступает как неблагодарный ребенок. Однажды он уже выбросил из своей жизни все, что имело значение, из-за гордыни и глупости. Ну и что? Прошлое останется в прошлом. Назад не вернешься и ничего не исправишь. Не мог он изменить и того, кем он стал.
Он поднял взгляд от пола и замер, когда увидел, что в проеме двери стоит Ева. Ее голубые глаза были полны жалости.
Обитые шелком стены этого изысканного дома будто бы рухнули Нику на голову. Как много она успела услышать?!
– Ник, ты в порядке? – прошептала она, протянув к нему руки.
– В полном. – Он отмахнулся от нее и прошел мимо, в отделанный мрамором холл, а затем вышел наружу. Однако даже нестерпимый жар послеполуденного солнца не смог разогнать холод, охвативший его изнутри.
Он снова убегал.
Но ему необходимо было убраться отсюда, подальше от ни на чем не основанного доверия деда и этих бездонных сочувственных глаз Евы.
Глава 15
– Вернись. Ник! – крикнула Ева, сбегая вслед за ним по каменной лестнице палаццо. Свои босоножки с каблуками она сбросила на последней ступеньке и побежала дальше босиком, полная решимости догнать Ника, который быстрым шагом шел к причалу.
Ева не собиралась подслушивать. Вернувшись из Милана и войдя в каменный холл, сначала она просто наслаждалась прохладой, а потом услышала приглушенную беседу в столовой и не хотела мешать – наконец-то Ник бросил играть в молчанку и разговорился с дедом! Однако потом она расслышала, о чем они говорили, и примерзла к месту.
Почему Ник так яростно протестует против этого наследства? И, главное, почему считает, что его не заслуживает?
Сначала в Еве взыграло чувство ответственности – ведь это из-за нее он вообще оказался здесь. А потом она увидела на его лице боль и страх, и ей захотелось ему помочь. Он явно был шокирован и испуган, когда понял, что она все слышала.
Увидев, как он ступил на борт красного катера, пришвартованного у причала, Ева приподняла края своей юбки и припустила еще быстрее.
– Ник, подожди! – Ева с размаху остановилась на краю, наблюдая, как слуга отвязывает катер и приставляет к нему трап. – Куда ты собрался?
– Прокатиться. – Ник поймал веревку, которую слуга бросил ему. – В одиночестве.
Небрежно отсалютовав, он поднялся на катер и вошел в капитанскую кабину. Катер завелся и заурчал, подобно крупному животному. Не до конца сознавая, что делает, Ева отступила на два шага назад, разбежалась и прыжком преодолела расстояние между причалом и палубой катера, сопровождаемая испуганным криком слуги. Упав на колени на шершавые доски палубы, Ева схватилась за первую подавшуюся веревку, и ее шатнуло, когда катер рванул с места на полной скорости.