Дикая фиалка Юга

Шах Ольга

Закрыли и эту кладовую, и пошли в ледник. По пути спросила у няни, почему свеклы так мало?

– Так, мисс Вайолетт, не хотят наши есть этот красный картофель, говорят, живот бурлит и болит! Вот и мало совсем выращивают.

Ну, вы просто не умеете свеклу готовить. Ледник порадовал взор и душу тремя свиными копчёным окороками, свисающими на верёвках с крюков, вбитых в потолок. На длинных палках висели кольца колбасы. В большом ларе, набитом льдом, прикрытом соломой и рогожей, лежал утренний свежий окорок, кольца кровяной колбасы. Ветчина. На полках возле ларя в чистом жбане была сметана,

в корзине куски масла, завёрнутые в какие-то зелёные листья, в чистом тазике - творог, явно свежий. Большой круг сыра. Ломти свежего бекона тоже были в леднике.

Вышли из ледника, закрыли и вернулись на кухню. Все ключи от продуктовых помещений были у Клери. В кухне нас встретила надутая Мари. Она с вызовом заявила, что ей нужны продукты для обеда. Я кивнула головой.

– Скажи, что хочешь приготовить, Клери выдаст тебе нужное.

Вопросы у меня множились, ответа не было. Но кое-какие подозрения и догадки у меня появились. Поэтому я попросила няню сходить и позвать на кухню Гийома. Будем разбираться на месте преступления, как говорится. Про себя же хмыкнула: "Тоже мне, Шерлок Холмс и доктор Ватсон в лице верной Клери!"

Минут через десять вернулась Клери, за ней нехотя шел весь какой-то помятый Гийом. На щеке красный рубец. Спал, что ли? Это подтвердила и няня.

– Почивать на диване изволили - ехидно сообщила она - Идти не желали.

Супруги стояли мрачные, беседовать с нами на волнующие темы не желали. Поэтому я начала издалека, почти нейтрально.

– Скажите, когда пришло известие о моей то ли пропаже, то ли гибели?

Гийом и Мари переглянулись, они не ожидали, что я задам безобидный вопрос.

– Так мисс Вайолетт, около месяца уже. А дней за десять до этого и родителей ваших убили.

– Ну, с этим понятно. То есть вы знали, что я пропала в неизвестности, maman и papa на кладбище. Тогда почему в кладовой такие запасы продуктов? И не надо мне говорить, что это все осталось от старых запасов. За это время многое бы все равно испортилось бы.

Мари, отводя глаза в сторону, пробормотала:

– Так крестьяне привозили же... вот.

– То есть, вы считали себя вправе брать оброк с крестьян? И куда вы такое количество продуктов использовали?

Гийом решил тоже принять участие в этом шоу. С вызовом сказал:

– Ну, мы же должны были как-то жить!

– Почему за мой счёт?

– Но мы же домашние слуги! О нас всегда хозяева заботились!

– Ага, и с того света они тоже должны заботиться о бездельниках. Нет, ребята, халява закончилась! Нет больше домашних слуг! И захребетников кормить не буду! Если уж я могу работать с такой спиной, то вы и подавно!

Я, разозлившись, дернула платье, на пол горохом посыпались пуговицы, и я повернулась спиной к сладкой парочке. Сдавленно охнула Мари, стыдливо отвернулся Гийом. Но мне было все равно, не до стыда и церемоний. По верхнему краю нижней сорочки четко были видны красные рубцы, уходящие под сорочку. Это я знала, что уже не болит, но выглядели они по-прежнему пугающе. Клери сдернула с плеч шаль, в которую куталась в леднике, подскочила ко мне, укрыла мне плечи и спину, приговаривая что-то успокаивающее.

Кутаясь в шаль, я устало присела на стул и продолжила:

–

Отныне нет никакой ключницы и дворецкого. Они мне не нужны. Все ключи теперь будут у Клери, она моя экономка и этого достаточно. Хотите - работайте, где и как скажу. Не хотите - путь свободен. Так вы не сказали, куда вы подевали такую прорву продуктов?

Супруги молчали и здорово напоминали картину "Партизан на допросе". Но разоблачение пришло совсем с другой стороны. Называется, не ждали. Нечто мелькнуло за окном кухни, и через минуту через кухонный черный ход внутрь робко протиснулся невысокий мужичок. Сорвал с головы нечто среднее между панамой и гасконским беретом, мял его в руках. Не заметив меня за столом сразу, обратился к Гийому:

– Добрый день, господин управляющий! Так я заехал, как договаривались, сказать, что завтра могу отвезти вас в город на рынок. Думаю, если пол - мешка сахара дадите, так в расчете будем.

Оппачки! Так тут цельный бизнес на моем добрище уже выстроен! Не, таким бизнесменом и я с удовольствием побуду! К мужичку я обратилась ласково, он ведь не виноват.

– Почтенный, как вас зовут?

Мужик вытаращил на меня глаза, как на привидение, потом, запинаясь, произнес:

– Так Мишель я. Вот как господин управляющий велел, так я и приехал.

– Значит так, Мишель, запомни и передай остальным в поселке, что хозяйка вернулась, и по всем вопросам только ко мне! А ещё, если знаешь прежних слуг, которые тут работали или хотят работать. Мне нужна кухарка, горничная, скотница и скотник. Ну и мастер на все руки. Пусть приходят послезавтра. Завтра буду занята.

Поклонившись, бросив растерянный взгляд на Гийома, мужик шустро ретировался. Мудрый поступок, одобряю. А вот теперь поговорим конкретно. Я повернулась к застывшим, как суслики на дороге, супругам-аферистам.

– Ну и когда тебя успели назначить управляющим, Гийом? И где сахарок-то прячешь? Я так понимаю, что это ещё непроданные запасы с завода.

Гийом молчал, выпятив губу, а Мари расплакалась. Рыдала она вполне искренне, от души, шмыгая носом, вытирая фартуком лицо.

– Так, мисс Вайолетт, мы ж не для себя! Все ради дочки старались! Она в городе живёт, и дом-то небольшой, да свекровь как невзлюбила ее, так все девочку и притесняет! Вот мы и продуктов ей маленько привозим, а что продаем, так все откладываем, чтобы дочке дом купить. А там и сами к ней переберемся… А сахар… так он на складе на заводе. Эти дикари заглянули внутрь, увидели машины разные, так и убежали, не тронули и не сломали ничего. Дикие они, ничего ж не знают. Боятся машин-то!

Вот если она думала, что разжалобит меня скорбным рассказом о своей дочери, то напрасно. Помогали ей они из украденного.

Глава 7

Клери молча слушала все ее причитания, а потом припечатала, так категорично:

– Так твоей Жаннетте и следовало этого ожидать! Замуж-то она ведь обманом вышла, все знают об этом! Сама залезла в постель к выпившему парню, когда тот приехал в гости к родне. Кто же ей виноват?