Дикая кошка
Шрифт:
— Это ты про роскошные светлые волосы, голубые глаза и толпы поклонников? — Кэт не удержалась и рассмеялась.
— Но у тебя была бабушка. Она всегда была только твоей.
— А у тебя был Уолтер.
— Дед любил свою рыбалку куда больше меня.
— Он любил тебя, да и меня тоже. Просто он еще любил и рыбалку.
Уолтер уходил рыбачить почти каждое утро, но она никогда не чувствовала недостатка его внимания. В конце концов, у нее всегда была бабушка.
— Ладно, теперь все это в прошлом. Теперь я счастлива, ведь у меня
— Да.
— Спасибо. — Мисти еще раз крепко обняла Кэт. — Спасибо, что позаботилась о Гарри, спасибо, что помогла нам стать настоящей семьей.
— Рада была помочь, — выдохнула Кэт, проглотив комок в горле.
А потом она осталась одна.
Ни бабушки, ни Адама, ни Мисти с Девином, ни Гарри. Никого.
Кэт устало оглядела опустевший дом, вспоминая, как еще совсем недавно мечтала насладиться тишиной и покоем.
Но теперь ей было ужасно грустно и одиноко.
Хотя у нее еще остались кошки, так что нельзя сказать, что она совсем уж одна. А если прислушаться, то можно было различить гул проезжавших по дороге машин и легкий шум дождя, так что о полной тишине тоже речи нет.
К тому же дождик отлично подходит под ее настроение.
После того как Мисти, Девин и Гарри вчера уехали, Кэт весь вечер провела у бабушки в больнице и даже поужинала там же. Ведь теперь ей не к кому было спешить домой. Так что если бы она смогла придумать подходящую причину, то вполне могла бы остаться там и на ночь. Но бабушка начала расспрашивать, все ли у нее в порядке, так что Кэт заверила ее, что все просто замечательно, и ушла.
А потом к ней вдруг постучался мокрый Янис.
Отлично, только этого ей сейчас не хватало.
— Чего тебе?
Но он не ответил и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. Так, еще лучше.
— Янис, я сейчас как-то не в настроении ни с кем общаться.
Но он явно не собирался никуда уходить, так что, наверное, стоило предложить ему снять куртку, пока он не намочил весь ковер.
— А Милош уже уехал?
— Да, он хотел с тобой попрощаться, но тебя не было дома.
Янис посмотрел на нее с каким-то непонятным выражением, а потом расстегнул куртку и вытащил пушистого кролика.
— Гарри оставил, — пояснил он.
Так, это последняя капля.
Ее чаша одиночества переполнилась окончательно.
Кэт схватила мягкого кролика и прижала к груди. Гарри случайно его забыл, ведь он ему нравился, он радостно жевал его и целовал в нос. Вот только Кэт прекрасно понимала, что этот кролик не имел для малыша никакого особого значения.
А для нее имел.
Она специально купила Гарри кролика, чтобы у него осталось хоть что-то на память о ней. Пусть Адам и говорил, что Гарри все равно ее забудет, да она и сама понимала, что он еще слишком мал, но все равно…
— Только не плачь, — попросил Янис.
— А я и не собираюсь, — возразила Кэт, но слезы уже текли по щекам.
— Это всего лишь кролик!
— Я
— Кэт, все будет хорошо, мы отправим ему кролика по почте.
— Дело не в кролике, дело в семье. — Она так надеялась, что если у Гарри останется кролик, то Мисти расскажет малышу, что этого кролика ему подарила тетушка Кэт. И так она как бы станет частью их семьи. — Не важно.
Кэт начала вытирать слезы, но Янис вдруг остановил ее и крепко обнял.
— Ян…
— Ш-ш-ш, — прошептал Янис и поцеловал ее.
Любому терпению есть предел. Не всякое желание можно подавить. И, увидев, как Кэт расплакалась из-за плюшевого кролика, Янис просто не мог больше сдерживаться.
Да и не хотел.
И не хотел ничего другого, кроме того, что у него и так сейчас было. Он держит Кэт в своих руках, и больше ему ничего не нужно от жизни.
Янис глубоко втянул в себя ее аромат, а потом принялся целовать соленые от слез щеки.
Но пришел он сюда не за этим. Да в общем-то и не из-за кролика.
Он пришел, чтобы по-дружески объяснить Кэт, что она не любит Адама Лэндри.
И что теперь?
А теперь действия говорят красноречивее любых слов. Ведь со словами можно спорить.
А с поцелуями она даже и не пыталась спорить, а лишь еще крепче прижималась к нему и подставляла лицо под поцелуи.
Сначала это были лишь легкие нежные прикосновения, но потом, когда Янис добрался до ее губ, они стали обжигающе горячими.
Губы Кэт приоткрылись, ее пульс участился, а забытый плюшевый кролик упал на пол, пока она расстегивала на Янисе рубашку.
Он целых три года пытался забыть, как много она для него значила, но теперь, когда ее кожа прикасалась к его телу, на него нахлынули воспоминания, лишь еще больше воспламеняя его желание.
Теперь уже не имело значения, зачем он сюда пришел.
Больше ничего не имело значения, кроме Кэт.
Янис попытался сбросить мокрую куртку, но она прилипла к телу. А он и не заметил, как она промокла, хотя это и неудивительно, ведь он несколько часов бродил под дождем, пытаясь найти нужные слова, чтобы убедить ее в том, что она совершает ошибку.
Но теперь слова ему не понадобятся, если, конечно, ему удастся избавиться от мокрой куртки.
— Давай я, — прошептала Кэт, стягивая с него куртку и отбрасывая ее в сторону. А потом ее влажные прохладные руки прикоснулись к его разгоряченному телу. Неповторимое ощущение, вот только этого ему уже мало.
— Кэт…
— Сюда.
И они, не переставая обниматься и целоваться, добрались до спальни, а потом он легонько толкнул Кэт так, что она повалилась на кровать. Больше всего на свете ему сейчас хотелось повалиться на нее сверху, срывая с себя одежду, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Но мокрые джинсы таким порывам мало способствуют. Но наконец они все-таки избавились от одежды, и их тела прильнули друг к другу. Какая же у нее гладкая кожа!