Дикая кошка
Шрифт:
Она яростно гнала от себя образ этого человека, но ничего не могла с собой поделать. Вновь и вновь возникало желание завоевать его любовь, оказаться в его объятиях… Но ради этого надо во всем потакать ему, прислушиваться ко всем его указаниям – что носить, что делать, чего не делать, как и о чем думать. Конечно же, нет. О, некоторые женщины могут считать иначе, но она, Саманта Браун, – никогда.
Девушка смотрела на кипу чистой бумаги перед собой. Конечно, она может сидеть здесь, положив ноги на стол, и ждать, пока он милостиво соизволит отпереть дверь. Но
Но даже если так… Положив перед собой лист бумаги, она взяла карандаш и забыла обо всем на свете…
Дверь тихо открылась, и Рауль приблизился к столу. Она с раздражением посмотрела на него.
– Уходите, я не закончила.
– Все, наработались, по крайней мере сегодня. – И он вынул у нее из руки карандаш.
– Нет, я должна закончить то, что считаю нужным. – Она схватила другой карандаш, но его рука сомкнулась у нее на запястье, как стальной капкан.
– Положите назад.
– Нет! – В напряженной тишине она наблюдала, как он медленно отпустил ее руку.
– Почему вы не съели свой обед, разве вы не были голодны?
– Обед? – Она с недоумением оглянулась и только теперь увидела, что кто-то поставил на письменный стол поднос с холодным мясом, хлебом, сыром, салатом, фруктами и графином белого вина. Кто-то поставил, а она, видно, несколько раз откусила хлеб, но не больше.
Девушка вопросительно посмотрела на Рауля, и ему пришлось пояснить:
– Луиза, моя экономка, сказала, что вы ее даже не заметили.
Саманта наконец очнулась. Ее глаза все еще сверкали гневом, но мысли большей частью оставались там, на бумаге. Внезапно она поняла, что шум строительных работ уже смолк и на долину опустились сумерки.
– Я всегда забываю обо всем, когда работаю, – сказала она устало.
– Вижу, – заметил он сухо, – но сегодня вы сделали уже достаточно. Покажите мне.
– Нет, я пока не…
–Да!
Она не успела закрыть чертежи. Рауль схватил их и стал просматривать каждый лист, бросая затем на стол. Саманта снова уселась в кресло, стараясь казаться безразличной. А если ему не понравится… И что за беда! – гневно сказала она себе. Меня ничуть не интересует его мнение. Но в глубине души знала: никогда в жизни она так страстно не желала одобрения своей работы.
Рауль закончил внимательно рассматривать последний чертеж и бросил его поверх остальных без комментариев. Лицо его оставалось бесстрастным. Ей хотелось стукнуть по столу и закричать: "Ну, они нравятся вам, черт побери? А если и нет, что с того? Я-то знаю, что это самый лучший проект, который я когда-либо делала".
Вместо этого она внезапно сморщилась и приложила руку к шее.
– В чем дело?
– О, просто онемела шея. У меня это бывает всегда, если я долго работаю. – Она осторожно повернула голову и невольно застонала от
– Дайте я посмотрю.
– Нет, все будет в порядке. Я сейчас приму обезболивающую таблетку – она поможет, а также не даст разыграться головной боли, которая обычно за этим следует.
Голова действительно уже начинала болеть, и Саманта потянулась за своей сумкой. Но Рауль удержал девушку в кресле и, положив руки ей на плечи, начал нежно массировать напряженные мускулы. Она хотела было воспротивиться, но тут же отдалась на волю этих пальцев, нежные прикосновения которых устраняли боль. Его руки поднялись вверх по шее, стали массировать голову. Загипнотизированная, она закрыла глаза.
– Лучше?
Саманта подняла отяжелевшие веки. В этот момент Рауль наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо. Он смотрел прямо в глаза.
– Я… – Она слегка повернула голову, потом смущенно потупилась. – Да-да, спасибо. Это действительно хорошо, – ответила девушка чуть охрипшим голосом.
– Ладно.
Прежде чем она успела встать, он взял ее под локти и поднял с кресла. Они стояли совсем близко друг к другу, его руки все еще сжимали ее локти, на своем лице она чувствовала его дыхание.
Наклонившись к ней, он быстро провел губами по ее губам. Ласка была почти незаметной, однако оказалась такой откровенно эротической, что по телу Саманты словно пробежал ток. Внутри все податливо расплавилось. Она охнула, но Рауль уже отступил назад. Его глаза сузились, как у хищника, а на тонких губах заиграла слабая улыбка.
– Пойдемте, я повезу вас обедать в Сьерра-Бланку.
– Но я должна принять душ и переодеться, – запротестовала Саманта и добавила смущенно: – Вы же не хотите, чтобы я была рядом с вами в этой тенниске?
Он повел ее по коридору и открыл одну из многочисленных дверей.
– Пожалуйста. Это ваши апартаменты.
В мягком свете, льющемся из бронзовых светильников, Саманта увидела красиво обставленную комнату. Сочетание цветов ласкало глаз: морская волна с белым на обоях, желтовато-зеленоватые и голубые полосы на шторах.
Ее сумка стояла на стуле, и кто-то разложил вынутые из нее вещи в гардеробе.
– У вас есть… – Рауль посмотрел на часы.
– Только не говорите мне, что всего пятнадцать минут, – попросила она смиренно.
Его губы сжались.
– Я хотел сказать – двадцать, – ответил он жестко и вышел, прикрыв за собой дверь.
Саманта подошла к гардеробу. Если бы я собиралась сюда не так поспешно! – подумала она в отчаянии. Кроме того, одна дорожная сумка едва ли могла вместить больше, чем пара нарядов, тенниски, шорты, бикини и туалетные принадлежности. Но она могла взять с собой новое синее шелковое платье или то, которое Роджер купил ей ко дню рождения.
Подумав, она сняла с вешалки зеленую юбку из хлопчатобумажной ткани. По какой-то причине, которую ей не хотелось сейчас анализировать, Саманта испытывала желание выглядеть сегодня вечером получше. Возможно, что, бросив Раулю вызов своей тенниской с лягушками, она сейчас хотела показать себя совсем в другом виде.