Дикая Лилия
Шрифт:
– Тело? Вы что считаете…? Нет, мне не знаком этот… Этот… Подонок, – взвыл раздражающий мужик и снова полез в карман за платочком. Черт, черт, черт. Только истерики этого розовенького пятачка сейчас не хватало. Господи, за что?
– Сосредоточьтесь, Алексей Леонидович. А этот человек вам знаком? – новое фото легло на стол перед Лясиком. С него улыбался огромный бородатый мужик, больше смахивающий на йети, держащий на, покрытых замысловатыми татуировками, руках крохотную девочку. Эта девочка и ее мать погибли полгода назад, при странных обстоятельствах. Взорвались в новом исправном автомобиле. Мать смогли опознать только по крохотным
– Это убийца? – прошептал поросенок, – ну и рожа у мужика. Глаза, прямо как оптические прицелы. Нет, я его не знаю. Не видел ни разу, и Лилечка с такими ярдом даже дышать не станет. Уж я бы знал если бы…
– Ха, знал бы он, – вредно фыркнул «Коротель» – ты дальше носа своего не видишь.
Майор молча поднялся со стула и пошел к выходу из кабинета, любезно предоставленного управляющим этой богадельни для допроса. Тело погибшего уже упаковали.
– Макар, глянешь, или отправляю? – поинтересовался эксперт, кивнув на носилки.
– Чего я там не видел? – отмахнулся опер. В мешке лежал Лис. Точнее Лисенков – вор, работающий по антиквариату. Обычный паук-крестовик. Он бы сроду не полез в киднепперы.
Но он что-то передал девке, какой-то странный лист бумаги. И скорее всего разгадка именно в этой записке.
Макаров поднял воротник и вышел на крыльцо. Курить хотелось нестерпимо, чертов пластырь не помогал от слова совсем. Майор закинул в рот леденец и пошел к служебной машине.
Здесь и сейчас
Ей не было больно, ей не было страшно. Мозг работал хладнокровно, невзирая на бушующий в венах адреналин. Она шла, гордо расправив плечи, понимая, что нельзя оглядываться, нельзя давать слабину. Слышала рык беснующихся медведей, в который вплетался, где – то на границе слуха, детский колокольчатый смех. А может ей просто чудилось. Говорят перед смертью люди видят и слышат именно отголоски своей мечты. А она всю жизнь мечтала подержать в руках свое продолжение. Женщина улыбнулась мыслям, блуждающим в самых глубоких закоулках ее мыслей.
– Ужин подан. Ты же не откажешь мне в удовольствии, Лили? Не каждый день мне доставляется возможность трапезничать с персоной твоего уровня, – механический голос монстра меня уже не пугал. Страшно болела щека, голова разрывалась от миллиарда мыслей, мозг, казалось, сейчас работал на пределе. Я замерла, прислушалась. Где-то, совсем рядом смеялся ребенок. Мой сопровождающий сжал кулаки. Значит не пригрезилось мне. Хотя, тут же прислуга. Может это ребенок той женщины, что приносила мне закуски. А монстр просто не любит детей. Злодеи все боятся светлых эмоций и радости.
– Я не голодна, – задумчиво выдохнула я. Один из символов на дурацкой кальке не давал мне покоя. Я его видела где-то. Очень давно. Может
– Зато есть накаченный татуированный парень, да куколка? Что ж вы все какие падкие на кубики и косые мышцы? Ты как все, Лили, а я то думал, что мы с тобой подружимся.
– Ты ревнуешь, красавчик? – хмыкнула я. Нет, ну а что? Вдруг я как та Василиса, от которой сам Бессмертный костетряс свистел баком, и даже чахнуть над сокровищами забывал. Хотя, Премудрая была умна и весила не центнер. Но кто их знает, придурков этих сказочных.
– Ну что ты, мне совсем неинтересны твои новые… – он вдруг замолчал, уставившись мне за спину. И мне снова показалось, что я вижу в глазах монстра всполохи адского пламени. Трость в его руке взметнулась в воздух, словно ядовитая змея.
Я онемела, но лишь на миг. Что-то врезалось мне в спину, всхлипнуло и заскулило, словно щенок. Медленно начала поворачиваться, очень надеясь, что не увижу там, куда впился глазами хозяин, чего-нибудь сказочно-страшного. А что, обстановочка здесь, прямо скажем, располагает к фантазиям на тему русских-народных кошмаров.
Первое, что я увидела, испуганные глаза уже знакомой мне женщины-служанки. Она смотрела не на меня, сжавшись словно в ожидании неминуемого удара.
– Я что тебе приказал, Зоя? – механический голос звучал сейчас еще более страшно. Словно скрежет ножом по металлу.
Что-то закопошилось возле моих ног. Я посмотрела вниз и обмерла. Маленькая девочка, одетая в смешную шапочку из под которой выбивались кудряшки цвета спелой пшеницы, комбинезон расписанный под хохлому и странные туфельки, пыталась подняться на ноги, пыхтя при этом, как маленький паровозик.
– Простите, господин. Но малышка сущая егоза, – пролепетала служанка.
– Я задал вопрос. Ты должна была дать четкий ответ, – воздух вдруг засвистел, женщина вскрикнула и упала на землю. Сарафан на ее спине лопнул, я уставилась на рассеченную белую кожу, ткань залило кровью. Зоя молчала, хотя ей это очевидно давалось с огромным трудом, судя по сжатым челюстям и боли, плещущейся во взгляде. Повернулась к монстру. Трость в его руке, превратилась в плетку. Малышка поднялась таки на ножки и сжав кулачки замерла на месте, нахмурила бровки и медленно пошла к проклятому мерзавцу. У меня сердце зашлось от ужаса за эту странную девочку, которая никак не вязалась с тем, что нас окружало. Ну не могут в темном лесу жить крохотные дети, если только они не сказочные Красные шапочки.
– Ты злой и мерзкий страшила. Мой папа придет и тебя укокошит, – отчаянно картавя выговорил ребенок. Рука монстра, сжимающая плеть, дрогнула. Я шагнула вперед, следуя древнему инстинкту, каждой женщины на земле. Сейчас мною двигало одно желание – защитить дитя. Глупышка совсем не ведает страха, в силу своего возраста. Сколько ей? Лет пять, не больше.
– Тронешь ее и можешь забыть о нашей сделке.
– И не собирался даже, – совершенно спокойно ответил Фантомас. – Эта девочка очень ценна, у меня на нее планы. Очень большие планы. Ты ведь знаешь сказку? Ну…? Ну подумай, Лили. Кстати, папа ее не придет. Эта девочка призрак. Ее не существует.