Дикая лошадь под печкой
Шрифт:
Многие туристы, объяснял Панадель, специально приезжают в Париж летом, чтобы посмотреть на бродяг и сфотографировать их на память. Панадель даже удивился: могли бы фотографировать и у себя дома, не тратить зря денег на дорогу. Нет, дома им бродяги не интересны, обязательно надо в Париж. Странные бывают люди. Но в жизни, как мы знаем, вообще много странного…
Словом, на другое же утро — сразу после завтрака — осёл Хвостик и Бродяга Панадель отправились в путь.
Катенька приготовила им бутерброды, дала на дорогу яблок, редиски. Друзья проводили их до речки
Через два часа они были уже в океане. Бродяга стоял у штурвала и держал курс по левому борту, иными словами — рулил налево. В школьном атласе Якоба Борга он высмотрел, что Париж находится слева, а бывалые моряки всегда говорят не «налево», а «по левому борту».
Но вообще находить в океане дорогу сейчас не особенно трудно. Всюду плавают таблички с указателями и дорожными знаками. Ночью они освещаются изнутри электричеством. На одной табличке было написано: «До Парижа — два с половиной дня». Бродяга правил в ту сторону, куда показывала эта табличка, а в остальном полагался на ветер.
Парусник не спеша продвигался вперёд. У Хвостика с Бродягой было время и поспать, и поесть, и позагорать на палубе.
Панадель у штурвала то и дело запевал свою бодрую моряцкую песню, а Хвостик подыгрывал ему на гармошке:
По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там, Моряку не сидится на месте. Был бы ветер попутный да сто килограмм Пирожков из слоёного теста!Время от времени Бродяга произносил — как будто сам для себя — что-нибудь загадочное, например:
— Не так уж всё плохо, как думалось. Или:
— Ох уж эта Америка!
А однажды горько вздохнул:
— Да, железо ковать лучше, пока оно у тебя есть!
Тут Хвостик поинтересовался:
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ну, это длинная история, — тотчас откликнулся Панадель. — Но так и быть, дорогой, раз уж ты меня просишь, могу тебе рассказать. Значит, дело было так…
И пошёл рассказывать, и пошёл. И после каждой истории добавлял:
— Да, можно считать, это неплохой урок на будущее.
— А что такое Урок На Будущее? — не понял Хвостик.
— Как, ты даже этого не знаешь? Ну, дорогой мой, не знать таких простых вещей! Урок На Будущее — это… — Бродяга замялся. — Как бы тебе объяснить, чтоб ты понял?.. Понимаешь, бывают вещи, которые тебе нужны сразу, а бывают такие, которые сейчас пока ни к чему, но потом могут пригодиться. В будущем. Их стоит держать на всякий случай. Вот, например, ты нашёл пустую консервную банку. Или какой-нибудь очень красивый камень. Зачем он тебе нужен, ты пока сам не знаешь, но разве ты из-за этого станешь его выбрасывать?
— Нет, — замотал головой Хвостик, — я его прихвачу с собой. Мало ли что!
— Вот именно, — подтвердил Панадель. — Ни один умный человек не станет выбрасывать пустую консервную
Ослик не очень понял, при чём же тут история, но поскорей закивал:
— Ай-яй! Понимаю. И много у тебя накопилось этих… Уроков На Будущее?
— Да уж порядочно. — Бродяга многозначительно похлопал себя по набитым карманам. Там что-то зазвякало, забренчало.
— Ой, что там? — полюбопытствовал Хвостик.
Панадель пошире оттопырил один карман, заглянул туда, потрогал что-то указательным пальцем и стал перечислять:
— Значит, так: там две лампочки, немного перегоревшие; улитка; спички; перочинный ножик, сломанный; бутылка; свеча, верней, то, что от неё осталось; использованная батарейка… И ещё кое-какие Секретные Уроки На Будущее.
Хвостику стало совсем любопытно:
— А Секретные Уроки — это какие?
— А такие, что про них нельзя говорить. И посторонним лучше в них свой нос не совать. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Потом они долго сидели на корабельном носу (у моряков он называется буг), болтали в воде ногами и смотрели, как заходит за горизонт багровое солнце. Закат им так понравился, что они даже захлопали в ладоши и закричали:
— Браво, браво!
А потом ещё так:
— Браво, бис!
Как будто они были в театре и хотели, чтоб им всё повторили ещё раз.
Ровно через два с половиной дня, минута в минуту, они уже были в Париже.
Сначала они вошли в реку Сену, потом проплыли по ней до большой площади. Там их восторженно встретили бродяги со всего света. Вечером устроили праздник с песнями и танцами.
А на другой день Панадель с Хвостиком пошли гулять по Парижу. Они разрешали туристам смотреть на себя и фотографировать сколько им вздумается, а Панадель учил Хвостика французскому языку.
Сам он уже знал по-французски слова два. Во-первых, «мон ами». Это значит «мой друг». А во-вторых, «мерси». Это значит «спасибо».
Вполне можно было объясняться. Встретятся они с другими бродягами, похлопают друг друга по плечу: «Мон ами, мон ами!» Угостят их, они говорят: «Мерси, мерси!»
Было так весело, что они лишь на третий день вспомнили, зачем приехали в Париж. Тут Бродяга поскорей пошёл с Хвостиком в университет и спросил у ректора (так называют директора университета), не найдётся ли у них свободной профессорской кафедры для осла, который очень любит думать о разных умных вещах.
Ректор посмотрел на Хвостика. А Хвостик посмотрел на ректора и сказал на чистом французском языке:
— Мон ами.
Ректор так удивился, что тут же подарил ему кафедру, да не простую, а самую замечательную. Во-первых, она была цвета карамельного пудинга — любимый цвет Хвостика. Во-вторых, на ней можно было качаться.
Хвостик поскорей сел на неё, покачался немного и сказал, опять по-французски:
— Мерси.
Тогда ректор надел ослу на голову специальную профессорскую шапочку и сказал, что он теперь «месье профессор доктор Хвостик».