Дикая охота
Шрифт:
– Параноики, – простонал Кобылин, с трудом распахивая тяжеленную дверь и протискиваясь в открывшуюся щель.
Ввалившись в огромный светлый зал, он тут же замер и вскинул руки – ему в лицо глянул черный зрачок оружейного ствола. Его сжимал высокий парень лет тридцати – широкоплечий коротко стриженный блондин с лихорадочным румянцем на щеках. Парня всего трясло, и ружье, оказавшееся гладкоствольным карабином, ходило в его руках ходуном. Целился он от бедра, сжимая оружие двумя руками, и Кобылин тут шумно сглотнул, представляя, что в любую секунду может
– Тихо, парень, тихо, – проворковал он. – Я свой. Не надо нервничать.
При этом он успел бросить быстрый взгляд за спину здоровяку, пытаясь оценить ситуацию. Первый этаж особняка впечатлял – это оказался огромный зал, простирающийся от одной стены здания до другой, этакая прихожая, в которой можно давать званые обеды. Светлый паркет, светлые, обитые вагонкой стены, в дальнем углу деревянная винтовая лестница на второй этаж. По бокам в стенах виднелись двери, по две с каждой стороны. Простенько, незамысловато – явно сэкономили на дизайнере. Вдоль стен – диваны с наваленным тряпьем, пара комодов, шкаф с зеркальными дверцами…
– Спокойней, – попросил Кобылин, заметив, что парень вздрогнул, когда во дворе вновь загудел огнемет. – Ты кто? Как тебя зовут?
– Саня, – неожиданным басом отозвался парень и вдруг со вздохом опустил ствол.
– А я Леха, – в тон парню отозвался Кобылин, медленно опуская руки.
– Кобылин, да? – с надеждой выдохнул блондин, окидывая взглядом разодранную куртку охотника.
За спиной Алексея заскрипела железная дверь, и ответить он не успел. Шагнув в сторону, он вовремя убрался с дороги Бороды, что ввалился в коттедж с железной трубой наперевес.
– Леша, дверь, – бросил он, шагая по паркету. – Саня, твою дивизию, ты где должен быть?
Кобылин, бросившийся закрывать дверь, услышал лишь невнятное бормотание парня с карабином, что начал путано оправдываться. Наружная деревянная дверь закрылась без проблем, а с внутренней пришлось повозиться. Кобылин потянул ее на себя, но засов удалось задвинуть, лишь хорошенько дернув железное чудовище.
Обернувшись, Алексей увидел чудесную картину – Гриша, сжимавший в руках свое чудовищное орудие, что-то строго выговаривал парню с винтовкой. Борода напоминал сильно подросшего и одичавшего гнома – отросшие волосы разлохмачены, борода стоит дыбом, старое кожаное пальто, на пару размеров больше чем надо, свисает до самого пола.
– Температура упала, – рычал охотник. – Саня, я же тебе сказал, следи за котлом! И спрячь свою пукалку, пока никого не подстрелил!
Кобылин потер ладонями застывшие щеки, разгоняя кровь. Только сейчас он почувствовал, как тепло в доме. Не то что тепло, скорее жарко. Онемевшие руки и щеки уже начало щипать, и Кобылин понимал, что это только начало. А Борода все продолжал орать на парня, у которого уже даже шея налилась кровью и покраснела.
– Гриша, – позвал он, отнимая руки от лица. – У тебя тут баня есть?
Борода, поперхнувшись посреди очередной тирады, резко обернулся к другу и вытаращил глаза.
– Баня? –
– Да, она самая, – безмятежно отозвался Кобылин, отряхивая снег с колен. – Знаешь, с веничком там, с камешками…
– Баня, – севшим голосом обреченно повторил Борода.
– Всю дорогу о ней думал, – признался Кобылин, поглядывая на Саню, застывшего с открытым ртом. – А то запсел я на этих чердаках. Еду и думаю, значит, как мыться буду. С березовым веничком и мочалкой, это чтоб обязательно, в приказном порядке.
Григорий медленно выдохнул, запустил лапу в бороду, а потом заржал.
– Кобылин, – прорычал он, подходя ближе и обнимая его за плечи свободной рукой. – Леха! Вот за что тебя люблю, так это за оптимизм.
Охотник похлопал друга по плечу и ухмыльнулся.
– Рад тебя видеть, Гриша, – сказал он. – Живой и при деле. Ну, рассказывай, что тут за фигня творится?
Борода сразу помрачнел, перестал улыбаться и нервно забарабанил пальцами по длинному стволу своего орудия.
– Вот что, – наконец сказал он, скидывая с плеча лямку и сгружая огнемет на пол, словно простой вещмешок. – Давай сначала дело, потом разговоры. Саня!
Здоровяк, судорожно сжимавший карабин, вздрогнул, как от удара. Его оттопыренные уши сияли алым, как стоп-сигналы, но при этом парень хмурился – видно, не привык выслушивать нравоучения.
– Что? – басом осведомился он.
– Прошу тебя, сходи в подвал, проверь котел, – миролюбиво произнес успокоившийся Григорий. – А я проведу Алексея по дому да расскажу ему, что к чему.
Саня кинул быстрый взгляд на Кобылина, потом демонстративно пожал плечами, взял карабин под мышку и побрел к винтовой лестнице, что вела, как догадался Алекс, и наверх и вниз.
– Чудовищная планировка, – шепнул Кобылин другу. – Ни на секунду не подумал, что это твой дом.
– Оно верно, – буркнул Борода, проверяя, заперта ли дверь. – Дом этого обормота. И это он во всем виноват.
– В чем? – быстро спросил Кобылин.
– Видишь ли, Леха, – медленно сказал Борода, увлекая охотника за собой. – У нас тут Карачун.
– Это я уже понял, – отозвался Кобылин. – А подробнее?
– Натуральный Карачун, – со вздохом повторил Григорий и, наткнувшись на серьезный взгляд друга, пояснил: – Карачун – это дух холода и тьмы. Этакий злой бог. Это если вкратце, не углубляясь в путаные легенды.
– Так, – произнес Кобылин, оглядываясь на огнемет, лежащий на полу у входа. – Здесь безопасно?
– Сейчас да, – ответил Григорий. – В дом им не попасть, пока здесь тепло. Уже проверено.
– Злой дух холода и тьмы, – протянул Алексей. – И он не в настроении, как я понял, да?
– Может, и не он, – задумчиво протянул Григорий. – Но в целом что-то похожее. Местный дух, хранитель местности, имеющий отношение к зиме и холоду. Саня, мать его за ногу, своим строительством растревожил, вот этот дух и пошел вразнос. Выпустил мелких тварей, что могут замораживать все вокруг. И заморозил, к чертям, весь поселок.