Дикая Роза. Семь лет спустя

Коробов Вальехо Владимир

— Кто заплатил?

— А вот уж этого я не знаю и даже не догадываюсь. Можно предположить, что тут действуют ваши конкуренты по шоу-бизнесу, но чутье и опыт мне подсказывают, что это не так. Ведь, в сущности, вы сейчас единственная, кто работает в народной эстрадной манере, все остальные на Америку и Европу смотрят. Да и не так давно вы на эстраде, и зарабатываете еще немного, и не настолько прославлены, чтобы вас так лихо подставлять…

— Вы готовы написать опровержение своей собственной статьи?

— А вот этого, милая сеньора, совсем и не требуется.

— Почему, сеньор критик?

— Потому что опровержение содержится уже в самом тексте опубликованной статьи.

— Как так?

— Сеньора Роза, я, конечно, человек

конченый, пьяница, но совесть и честь пропил еще не до конца. Если бы вы ко мне не пришли, то люди бы все равно правду узнали. Уже сегодня кто-нибудь бы догадался и другим рассказал. Вы знаете, что такое акростих? Это когда, из начальных букв каждой строчки стихотворения складывается целое имя или даже фраза. Статья, конечно, не стихотворение. Но все же попробуйте поставить друг за другом начальные буквы каждого абзаца и посмотрите, что получится…

На экране появилась статья из газеты «Эль соль де Мехико», а потом компьютерной строкой побежали первые буквы каждого абзаца. В результате сложилась фраза: «Здесь все обман от начала и до конца».

Снова включилась комната Сальвадора Мабарака. Крупным планом морщинистое лицо хозяина и счастливое, сияющее лицо Розы.

— Сеньор, разрешите я расцелую вас! Вы достойно вышли из трудного положения. — И Роза поцеловала старика в щеку.

— О, сеньора Роза! Какое счастье, что вы меня прощаете по-настоящему, но, поверьте, уж сам-то я знаю, что заслуживаю только презрения.

— Напротив, сеньор Сальвадор, вы проявили себя мужественным человеком. И все мы должны постараться, чтобы такие, как вы, не попадали в подобные ситуации. Еще раз спасибо вам за честность. И отдельное спасибо «Телевисе» за оперативность и находчивость. Жду всех вас на свой концерт, правда, еще не знаю, где и когда он состоится.

Снова крупным планом лицо Розы и титры популярной передачи «В прямом эфире «Телевисы».

— О черт! Ну надо же так! — выругался вслух Рикардо, и трудно было понять, чего в этом возгласе больше: облегчения, удивления, радости или досады. Жди теперь, покинет Роза эстраду, как же! Невозможная, вульгарная, скандальная ситуация явно обернулась к пользе, славе и известности его жены как певицы и личности. Неизвестные враги добились своего с точностью до наоборот: хотели поставить Розу на колени, а поставили на пьедестал. Пожалуй, теперь не только знакомые, но и незнакомые Рикардо люди будут здороваться с ним гораздо почтительнее, да и на бизнесе это скажется куда как положительно. Вот уж точно: нет худа без добра! Да, уже пора поджидать у ворот Розу, гоняет она на своем «ягуаре», как заправский шоферюга-лихач, трудно даже представить, что несколько лет назад, когда осваивала свою первую машину — чужой грузовик, то устраивала аварии в самых безобидных местах и на самой малой скорости…

Рикардо быстренько побрился, смочил щеки лучшим лосьоном, надел белую рубашку, белый костюм и белые туфли, взял в руки букет алых роз и пошел к воротам. Но тут же и насторожился. С другой стороны Розу уже тоже явно ожидали и явно репортеры. Как понял Рикардо по их разговорам, в основном это были представители почти всех крупных столичных газет и двух каналов радио. Да, интересная у Линаресов начинается жизнь, скоро в собственном доме покоя не будет!

Раздалось урчание мотора, подъехала Роза.

— Сеньора, сеньора, — загалдели репортеры, — прокомментируйте сегодняшние события и сделайте выводы.

— Комментировать здесь нечего; кто видел, тот сам все поймет. А кто еще не видел, имеет шанс увидеть в повторе в вечерней программе «Телевисы». Единственное, что не вошло туда, — это мое предложение музыкальному критику сеньору Сальвадору Мабараку написать творческую биографию нашей выдающейся певицы прошлых лет доньи Мануэлы Костильо де Домингос. Он принял это предложение с благодарностью и уже завтра садится за книгу, дав обет не принимать ни рюмки спиртного, пока не закончит работу.

— А кто будет финансировать

это издание?

— Фирма «Рироли», которую возглавляет мой муж Рикардо Линарес.

Рикардо поморщился, как от зубной боли, и сам, без слуг, открыл ворота. Роза бросилась к нему, а репортеры кинулись фотографировать счастливых супругов со всех точек. Рикардо незаметно сделал знак появившемуся наконец-то шоферу и механику Хайме, тот отогнал «ягуар» и закрыл ворота перед репортерами. Наконец-то можно было спокойно пройти по дорожке сада домой.

— Боже, Святая Дева, кто бы знал, как я сегодня устала! — сказала Роза, обхватив руками крепкую шею Рикардо и прильнув губами к его щеке. О, как он любил такие минуты, как был счастлив, когда чувствовал ее слабость и свою силу! Рикардо одним движением подхватил Розу и бережно, как самое большое свое сокровище, понес в дом.

Глава третья

Донья Мария Елена Торрес де Роблес, вдова лиценциата Федерико Роблеса и его законная наследница, сидела в гостиной собственного дома в Мериде и ожидала возвращения своего сожителя Браулио. Мысли ее были грустны. Да, конечно, ее муж Федерико был изрядный подлец, обманывал ее часто, но, по крайней мере, подумал о ней в своем завещании. А что ожидать от Браулио? Ему нужны только ее деньги. Он думает, что она не знает о его связях и интрижках с Эстелой, Карминой и толстухой Лолитой. Все она знает, только виду не показывает. Просто-напросто она уже не молода, а Браулио очень хорош в постели. В этом-то и есть все дело, потому-то она и терпит его, снисходительна к его проказам, поощряет его жадность к деньгам. Можно сказать, что она кормит его, одевает и развлекает, как дорогого любовника. Наверное, если бы он стал ее мужем, ей легче было бы потребовать от него верности. Но Браулио не выносит разговоров о браке, признает его лишь как сделку и ставит единственное условие — такой брачный контракт, по которому все деньги и имущество незамедлительно переходят в распоряжение мужа. На это Мария Елена Торрес согласиться не может. Наверное, она совершила ошибку, продав дом Линаресов этой выскочке Розе Гарсиа Монтеро. Надо было стать хозяйкой этого чудесного дома, войти постепенно в избранный круг столичного общества и подыскать там жениха себе по душе, а с Браулио тогда же расстаться. Впрочем, все это можно сделать и сейчас. Конечно, ее средства за эти годы поубавились, но на приличный частный дом в Мехико вполне хватит. Сегодня же надо объявить Браулио: либо мы заключаем брак на моих условиях, либо немедленно расстаемся.

Богатая вдова взглянула на часы: полночь! Так поздно Браулио еще не возвращался. Что ж, теперь-то она уж точно поставит ему жесткие условия: или — или. Решив больше не ждать, Мария Елена Торрес де Роблес медленно поднялась по лестнице на второй этаж и прошла в спальню — большую, но очень уютную, со вкусом украшенную, хорошо обставленную и самую любимую ее комнату. Включила свет и обомлела: в кресле у туалетного столика сидел незнакомый молодой мужчина, и улыбался ей.

— Кто вы? — вскричала вдова. — Как вы сюда попали? Что вам здесь нужно? Уходите немедленно или я вызову полицию.

— Не советую вам кричать, сеньора. Впрочем, это уже все равно. Подойдите ко мне и прочитайте предсмертную записку вашего любовника Браулио.

— Что за чушь вы говорите! Он что, умер?

— Увы, сеньора, это так. Скоро вы сами в этом убедитесь. Но лучше пожалуй, я прочту вам записку сам: «Прошу простить меня, я не знал, что делаю. Сеньора Мария Елена Торрес де Роблес, много, лет не соглашалась выйти за меня замуж, и мы постоянно ссорились с ней на этой почве. В эту последнюю нашу встречу я пригрозил ей пистолетом, нечаянно выстрелил из него и убил Марию Елену. Так как жизнь без нее не имеет для меня смысла, ухожу вслед за ней. Браулио Лопес».