Дикая Волшебная Душа: раскрепости свой дух и соединись с мудростью природы
Шрифт:
«Даже и не сомневаюсь. И, если честно, правильно делают, что помалкивают. Ну, ты понимаешь… Не хотела бы я об этом знать, вот прямо знаешь, вот совсем».
«Да уж!» – засмеялась она.
Мы не спеша спустились по крутой тропинке, и перед нами раскинулись ярким ковром альпийские луга. Лиловые люпины источали волшебно-сладкий запах – было почти слышно, как звенят колокольчики фей в их гуще, хмельной аромат валерианы успокаивал, а ярко-красные цветы водосбора, разбросанные по каменистым краям тропинки, вселяли бодрость.
И всюду сияли белые облака дикого флокса, цветка, который мы
Вернувшись к отелю, мы пошли прогуляться по окрестным полям и лесам, так знакомым с детства, и, подойдя к тому месту, где начинался особенно глухой, темный лес (когда-то мы называли его лесом Гензеля и Гретель), я остановилась и спросила:
«Помнишь?»
«Как же можно забыть», – улыбнулась она.
«Сделаем это?»
«Что?»
«Забыла! Забыла! Ну, это», – я показала на свои ступни.
«О нет! Я с детства не ходила по сосновым иголкам босиком».
«А сегодня пойдешь!»
Смеясь, мы сняли обувь и носки. «Давай наперегонки до Мамы-Кедра?» – предложила я и тут же стартовала с места в разбег. Почти мгновенно чаща скрыла меня.
«Эй-эй! Полегче! Подожди! Я боюсь заблудиться!» – кричала оставшаяся позади подруга.
Я дождалась ее, и мы углубились в лес, снова превратившись в девчонок с растрепанными волосами и исцарапанными коленками, которые верили, что желания сбываются – если верить достаточно сильно.
Усталые, но довольные, мы добрались наконец до массивного упавшего кедра. Он был весь покрыт мхом и папоротником, из ствола росли молодые деревья – корни их уходили глубоко в огромное мертвое тело дерева, питая новую поросль.
«Привет, Мама-Кедр!» – подруга присела на наше любимое место, где мы рассказали друг другу столько тайн и волшебных историй, и закрыла глаза.
Вокруг стояла благодатная лесная тишина. В плавном бесшумном движении ветвей на ветру, в далеком стуке дятла слышалось биение живого сердца Матери-Природы, а мягкий мох, на котором мы сидели, был сама ее забота.
«Спасибо», – прошептала подруга.
«Что вытащила тебя сюда? Не за что. Согласись, здорово вот так вот взять и сбежать от суеты. Вместе».
«Нет, это не бегство, – сказала она задумчиво, – это возвращение домой».
Я улыбнулась: «Ну да, так вот подходишь к кассе и говоришь: „Мне билет до дома, пожалуйста, билет до меня самой, я хочу к себе вернуться“».
«Да, как-то так… Это не просто прогулка в горах, это возможность снова увидеть родину, увидеть… дом». И тут я увидела слезы в глазах подруги. Она крепко сжала мою руку. «Я тридцать лет строила карьеру, я искала себя – но я себя потеряла, вот здесь, в этом самом лесу. Потеряла в себе ту девочку, которая тихо сидела вот тут, – она похлопала ладонью по мягкому мху. – И если бы ты не настояла на этой прогулке, я отправилась бы обычной проторенной тропой за покупками в торговый центр. И не нашла бы… вот это вот все. То, что нашла. Спасибо тебе!»
Я вынула из кармана камешек, который подняла в горах, и протянула
«Обещаю, – она взяла камень и спрятала в карман рубашки, – Я больше не хочу забывать, какая я настоящая. А если забуду, так вспомню».
Душа, вложенная в нас природой
«Разве я сам не часть природы – листвы деревьев и даже плесени на овощах?» Таким вопросом задавался Генри Торо в своей книге «Уолден, или Жизнь в лесу», в которой он описывает два года своей жизни, проведенных на берегу озера Уолден в штате Массачусетс [1] .
1
Henry D. Thoreau, Walden; or, Life in the Woods (Boston, MA: Ticknor and Fields, 1854), 150.
Я прочла эту книгу еще в колледже, и она произвела на меня сильное впечатление. Меня увлекли идеи Торо о простой и благоразумной жизни. Книга помогла мне осознать, что современный человек как никогда далек от природы, и совершенно забыл о том, насколько мы зависим от сложных взаимодействий живых систем, окружающих нас. К сожалению, как мои друзья, так и коллеги, практикующие магию, придерживались идеи о том, что люди – это высшие существа, что мы – главные на этой планете. А ведь у Матери-Природы много детей, и все мы в ее глазах равны, все одинаково нужны и важны. Мы родня и в'oрону и ветру, и если мы чтим нашу общую Мать, то должны также и признавать и чтить равенство всех субстанций и существ, рожденных ею.
Наше представление о природе крайне искажено и ограниченно. Только парки и зоопарки отчасти напоминают нам о ней. Да еще каменные изваяния в музеях этнографии и интерьере некоторых готических замков – отголоски древних верований, изображения мифологических существ, бывших частью природы, плоть от ее плоти.
Я устала жить в обществе, утратившем тесную связь с природой. Я решила, что мой духовный путь будет заключаться в восстановлении этой связи, что я соединю и скреплю оборванные нити, когда-то соединявшие все существа и сущности Земли, а моя магия впитает в себя знания и мудрость, которыми обладают даже самые тихие и незаметные дети нашей Матери-Природы.
Итак, что я сделала? Я выпустила на волю девочку, плененную внутри. Я сняла обувь и стала танцевать босая на земле, на иголках и хвое, в моем любимом лесу, забыв, что так не делают взрослые приличные женщины. Я познакомилась с духами Земли. Я вплела в свою магию то, о чем они мне нашептали. И с тех пор, читатель, я живу по-другому. Я живу разумно и просто, в полном слиянии с землей, травой и небом, со всем, что меня окружает.
Я называю себя и своих духовных сестер ведьмами. Но вообще у людей для нас много имен, одно из которых – природные маги. Я не против. Мне в целом все равно, пусть мы будем маги. По крайней мере, в ближайших нескольких строках. Сейчас я коротко расскажу о нас.