Дикая
Шрифт:
Кристи вышла под ручку с Домовым, Волк обнимал Марину за плечи, Димур вел за собой Соню, Света Жукова висела на Костике с юридического.
— Спасибо, что подождала нас! — подбежала ко мне Кристи.
В последнее время мы очень сдружились, потому что обе оставались в нашей компании без парней и долгое время были вынуждены разговаривать друг с другом, пока парочки целовались, танцевали и уединялись в темных уголках. Домовой редко посещал наши сборища, а если и приходил, то в компании парней из футбольной команды. Никто на нас не косился, никто не подшучивал, но все чувствовали, что еще рано списывать со счетов отношения между мной и
Вот и сегодня вечером состоялся поход в кафе под предлогом обсуждения сценария новогоднего мероприятия, на деле же наши разговоры сразу ушли в другую степь.
— Ребят, — начал Димур, — отец разрешил мне пригласить вас всех к нам в коттедж в горах, чтобы весело провести время на каникулах.
Визг и всеобщее ликование заглушили музыку в кафе, а я почувствовала, как из легких выкачали весь воздух.
— Я в восторге! — орала Кристи, — покатаемся на лыжах, научусь, наконец-то, с доской управляться! Дом, ты как? — обратилась она к брату.
— Только за, — пожал плечами Домовой и тут же посмотрел на меня.
Наверное, Волк угадал его настроение и повернулся в мою сторону, привычно ухмыляясь.
— Ну, Дикая? Покажешь нам, на что способны столичные девчонки?
Я похолодела. Эти ребята за последний месяц стали мне родными и по-настоящему близкими, сколько можно обманывать их и делать вид, что я пробуду в школе до выпускного бала?
— Я бы с радостью, но, скорее всего, уеду.
— Надолго? — нахмурилась Кристи.
Навсегда! — хотелось мне крикнуть в ответ, но что-то меня остановило. Неподходящее это место для обсуждения моей личной жизни.
— Возможно, что я останусь в столице до поступления в университет, — все же решилась я на полуправду. — Пока не знаю, как сложатся обстоятельства.
— Вот это да! — выдала Марина, — и ты молчала?
— Не хотелось портить вам веселье, — ответила я, улыбаясь через силу, — тем более ничего еще не известно на сто процентов.
Ребята поохали, повздыхали и пошли на второй этаж петь караоке, а я каким-то образом осталась за столиком наедине с Домовым.
— И кода ты собиралась мне рассказать, что решила вернуться в столицу?
— Никогда бы не рассказал, — ухмыльнулась я невесело, — ты слушать не умеешь и не хочешь.
— Да, ладно?
Домовой нагнулся ко мне через стол и грохнул кулаками о деревянную поверхность.
— А ты когда-нибудь горела желанием поделиться со мной своими проблемами? — зло прошипел парень, сверля меня взглядом, — или я гожусь только для издевательств?
— Я не…
— Ты меня целовала, мать твою! Напомнить, что еще ты делал со мной в доме Димура?
Я приложила ладони к щекам и отрицательно покачала головой.
— Тогда какого лешего ты просто скинула меня со счетов, как ненужный балласт?
— Прекрати во всем обвинять меня одну, — прошептала я совершенно обессилено, — ты сам от меня отвернулся, перестал даже здороваться, игнорировал на вечеринках и домашних посиделках у того же Димура.
— Да потому что я все это время боялся сорваться! — вскочил Домовой с дивана и дернул меня с места. — Пойдем.
— Куда? — удивилась я его резкой смене настроения.
— Туда, где я смогу показать, как безумно по тебе соскучился, —
Я почти бежала за парнем, постоянно поправляя капюшон, слетающий с головы. В конце концов, Домовой остановился и нахлобучил мне на голову свою шапку, бережно поправив ее так, чтобы она не сползала на глаза, а я поцеловала его запястье и уже не могла остановиться. Мои губы нашли рот парня, и наши языки, наконец, встретились в жарком и необузданном танце. Я хотела вечно стоять под резкими порывами холодного ветра, ощущать оголенными участками кожи покалывание колючих снежинок, дышать морозным воздухом и целоваться. Волна страсти разрушила все затаенные обиды между мной и Домовым, затмила целый месяц молчаливого бойкота, зачеркнула препятствия на пути друг к другу.
— Даша, — прошептал Домовой низким осипшим голосом, — пошли ко мне домой?
Я вытаращила на парня глаза, боясь представить, на что тот намекает, и услышала громкий веселый смех.
— Дурочка ты, я просто хочу пробыть с тобой, как можно дольше.
Парень смотрел на меня такими сияющими глазами, что я хотела закричать на всю округу, как счастлива.
— Может, лучше ко мне? — спросила его несмело. — Заодно расскажу, что связывает нас с Денисом.
Домовой напрягся, и я ладонью ощутила, как закаменело его тело.
— Не научишься мне доверять, ничего у нас не выйдет, — отошла от парня на пару шагов, но он тут же притянул меня еще ближе к себе, окутывая таким знакомым будоражащим запахом древесины и кожи.
Я готова была закрыть глаза и дышать только им, пока голова не закружится, но Домовой уже тащил меня по направлению к гостинице, постоянно останавливаясь и жадно набрасываясь на мои губы, дразня ласковыми движениям, прикусывая мочку уха и шепча, как сильно скучал все это время.
— Дашка, ты хоть представляешь, как сильно я хочу быть с тобой, только с тобой и не с кем другим?
Я смущенно улыбалась, а парень снова начинал меня целовать.
В итоге, дорога, которая должна была занять пятнадцать минут, заняла у нас больше часа.
Глава вторая. Наедине с тобой
Гостиница стояла на окраине города и занимала достаточную территорию, вмещая комплекс для туристов, где на первом этаже расположился ресторан, бильярд и даже бассейн и сауна, и здание бизнес-центра с залом переговоров, оборудованным по последнему слову техники. Его отделили от общественных мест и детских площадок большой парковой зоной. Чуть дальше построили уютное кирпичное строение с несколькими номерами для комфортного проживания. Конечно, Денис предпочел поселиться в стороне от суеты, дорог, гомона детей и других посторонних звуков, поэтому мне каждое утро и каждый вечер приходилось идти не менее пятнадцати минут по закрытой территории, чтобы добраться, наконец, до своего номера. Приятного мало, но высокие деревья, аккуратные газоны и ухоженная парковая зона с фонарями, освещавшими уложенные камнем дорожки, скрашивали мне путь. А сегодня рядом шел самый желанный на свете парень! Высокий, черноволосый, с распухшими от поцелуев губами и настолько сексуальный, что у меня в груди ширилось и росло новое чувство, которое так сложно поддавалось описанию.