Дикая

Акула Ксения

Отчего-то мысли о студии «Пафос» грели больше, чем воспоминания о старом покосившемся деревянном тереме бабушки и дедушки.

Но грустные воспоминания пришлось заткнуть в дальний угол сознания, потому что у входа уже ждало такси. Сервис здесь был на высшем уровне.

— Оуч! — озвучил свое появление Волк, врываясь в женскую гримерку, — клевые труселя!

Я чуть не проглотила язык от возмущения, но все же нашла в себе силы, чтобы запустить в парня пудреницей и прикрыться желтой

шелковой юбкой от костюма Белоснежки.

— Какого х. на ты здесь делаешь? — выругалась я, бледнея и краснея одновременно.

— Искал тебя, — ржал парень, не отрывая взгляда от моего полуобнаженного тела.

— Волк! — крикнула я сердитым убийственным голосом, — прекращай скалиться и вали отсюда, пока у меня терпение не лопнуло!

— Ну-ну, — продолжал лыбиться парень, — и тогда ты ринешься в бой, чтобы задушить меня этой тряпицей? — он ткнул в часть костюма, — или лучше той! — скосил глаза в сторону спинки стула, на котором висел мой бюстгальтер нежно-розового цвета.

— Специально под трусики выбирала? — округлил парень глаза, — было бы здорово посмотреть, как он на тебе смотрится!

У меня закончился запас терпения, и свободной от юбки рукой я запустила в парня первым попавшимся предметом. Оказалось, что это стеклянный пузырек с тональным кремом, который просвистел в воздухе и задел Волку бровь.

— Ааа! — заорал он — Ты же мне в лицо попала, ненормальная!

— Не фиг было пялиться и лезть со своими пошлыми предложениями! — огрызнулась я, боясь пошевелиться, хотя отчаянно хотелось каким-нибудь образом загладить свою вину перед парнем и убедиться, что ничего ему не разбила. А вдруг бы попала в висок, что тогда? Верная смерть?

— Дикая и есть! — огрызнулся напоследок Волк, покидая гримерку и прижимая рукав к окровавленной части лица.

— Ты чего так… ого! Что случилось? — услышала я голос Домового и чуть не сгорела со стыда.

— Царапина!

Встречный вопрос, который я не успеваю разобрать из-за скоростного одевания.

— Спроси у своей ненормальной! — слышу ответ Волка и быстрые шаги Домового к гримерке.

Да что же это такой! — возмущаюсь про себя, натягивая через голову топ прямо на голое тело, — им тут медом намазано, что ли?

— Привет! — кидает равнодушно мой парень, обозревая бардак вокруг и привычно хмуря свой высокий лоб. — Вы подрались?

— Мы обсуждали мое нижнее белье! — выпаливаю ядовито, но тут же даю себе мысленный пинок под зад.

Зачем же я так с ним?

— Пофиг, — отмахивается от меня Домовой, — одень что-нибудь под этот идиотский костюм, у тебя же соски торчат.

Я прикрываюсь обеими руками и злюсь на Домового за то, что он произносит эти слова равнодушным тоном. Даже Волк тут слюни пускал, несмотря на то, что у него есть девушка, а этот….

— Не твое дело, как я выйду на сцену! — огрызаюсь в спину своему парню, который тут же разворачивается и делает по направлению

ко мне три огромных шага, вдавливая в туалетный столик.

— Только попробуй выйти так на сцену! — рычит жутким нечеловеческим голосом.

— Ты меня прикроешь своим телом? — округляю глаза в притворном страхе. Надоело уже выслушивать от Домового нотации и приказания.

— Черт, Даша, — стонет тот, проводя по моим бокам обеими руками, — зачем ты испытываешь мое терпение?

Смотрю в его карие глаза, полыхающие страстью, и довольно улыбаюсь.

Вот теперь хорошо!

— Обязательно оденусь, просто Волк ворвался сюда, когда я была в одном нижнем белье, и испугал до полусмерти.

Понимаю, что сболтнула лишнее только тогда, когда Домовой беззвучно открывает и закрывает рот.

— Он видел тебя в одном белье? — спрашивает, наконец, сиплым голосом, а потом наклоняется и нежно касается моих губ мимолетным поцелуем. — Как же я ему завидую. — И выходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава пятая. Причуды блондина

— Прекрасный принц, отныне и навечно

Я буду неразлучна лишь с тобою! — дочитала я финальный монолог, глубоким восторженным голосом и присела перед своим возлюбленным в глубоком реверансе, подставляя его алчному взгляду оголенную на треть грудь.

Белокурый юноша в доспехах опустился передо мной на одно колено и припал губами к ладони, не отрывая глаз от выреза платья и не особо заботясь, что о нем могут подумать зрители. Но вот свет погас, занавес начал медленно опускаться, а зал взорвался аплодисментами.

Все, — подумала я с таким тяжелым сердцем, что на глаза навернулись слезы, — теперь поклон, улыбка и несколько минут с ребятами за кулисами, чтобы отметить великолепно отыгранный спектакль.

Я взяла Злобную Королеву и Прекрасного Принца за руку, остальные встали справа и слева, чтобы выйти на финальный поклон и получить от родителей букеты цветов.

Ни мама, ни бабушка не ответили на мои сообщения и не пожелали явиться на школьное мероприятие. Видимо, им было наплевать на собственную дочь и внучку или обида за то, как я поступила с Тимуром, так ощутимо повлияла на их отсутствие.

— Спасибо! — расплылась Кристи в широкой счастливой улыбке, когда ее мама, а по стечению обстоятельств еще и директриса школы, вручила дочери огромный букет персиковых роз. Я быстро опустила глаза, чтобы не разрыдаться от обиды и пропустила тот момент, когда и мне протянули охапку цветов, не роз или лилий, а всех сразу. Чего там только не было намешано, кажется, даже ромашки, но из-за пелены, застившей мои глаза, я бы не стала утверждать это на сто процентов.

— Ты лучшая Белоснежка на свете, малышка моя, — произнес Денис, протягивая самый странный и запоминающийся букет из тех, что мне дарили за прошедшие шестнадцать лет, — я горжусь тобой!