Дикие нравы села Новосельцева
Шрифт:
– А насчет старых художеств на клеенках и прочих кустарных коврах, – ну да, там примитивизм и наивизм, и еще что попало. Но если вспомнить о начале авангардизма – у нас же его не признавали за искусство. Картины никто не покупал, а если покупали, то такие же неадекватные товарищи, как и сами авангардисты. Нашелся один исключительный фанат этих живописей, грек, не помню фамилию – и он скупал их за копейки. И коллекционировал, коллекционировал страшно долго. Потому что авангардисты, несмотря на брань по своему адресу, в стране не переводились.
– Так, может статься, дядя не напрасно запал на разрисованные клеенки? И когда-нибудь за ними будут гоняться мировые музеи?
Линев почесал в затылке и с непередаваемым почтением поглядел на Валентину.
– Может, и будут, – сказал он. – Я думаю, даже наверняка. Тогда ты будешь, наверное, главный спец по ним? Я серьезно.
– Поживем – увидим, – с достоинством отвечала собирательница изобразительной старины.
– Везет же! – с деланным изумлением обронил Федор. – Если бы ты не сестра, обзавидовался бы я черной завистью. Хотя терпеть не могу авангард. Отстал, видно, от цивилизации.
– Смейтесь, смейтесь! Хорошо смеется тот, кто не торопится.
***
Глава 4
Виктор Петрович остановился, затворив обратно калитку. Из авто выгрузился представительный мужчина выше средних лет, прилично одетый, хотя и без галстука. Горожанин, судя по отсутствию апрельской грязи на туфлях.
– Здравствуйте! – приятным басом поприветствовал он хозяина. – Я хотел бы увидеть Виктора Петровича Сумайкина. Я правильно остановился?
– Правильно, – кивнув, подтвердил Виктор Петрович. – Чем обязан?
– Видите ли, какое дело, – доверительно сказал прибывший, приблизившись, – я – Копылов Сергей Иванович, строитель и экономист.
– О! – воскликнул Виктор Петрович, – Виктор Петрович.
– Очень приятно. А дело-то касается бросовой земли. У вас же есть неудобье, тут за селом, на склоне горы. Не пашется, не сеется, словом, неиспользуемый участок. Лоб, кажется, называется. Так вот есть мысль соорудить здесь небольшой туристический центр. С обслуживающей инфраструктурой. Ну, там маленькая гостиница, бар и прочее.
Сумайкин потер переносицу:
– А при чем же здесь я? Я такие вопросы не решаю.
– Ну что вы, Виктор Петрович, именно вы такие вопросы решаете! Как народный представитель, член сельского парламента. – И гость слегка наклонил голову.
– Ах, вот оно что!
– Ну да, конечно. Я обращался к главе поселения, но Кабанов сослался на членов думы – что, мол, они никак не согласны отдавать кому-то этот участок в аренду. Он мой старый знакомый, однокашник, можно сказать. Но единолично решить такой вопрос не может.
– Хм. Я припоминаю теперь – заходил как-то разговор об этом. На заседании нашем. Но все высказались против: там
– Это зимой. А летом? Летом ведь там будет пусто!
– Устроим детский городок. Планы большие.
– Но эти планы, я слышал, уже который год планируются. А в натуре ничего пока нет.
– Так не все сразу. У нас же запрягают долго, а ездят-то – ого-го! – Виктор Петрович почему-то развел во всю ширину руки.
– Да ведь и наша задумка обеспечит вам все, что вы планируете, и даже вплоть до колеса обозрения. Ведь вам никаких затрат и хлопот, одно только удовольствие. А глава что-то уперся: народ будет против – говорит. И направил меня к вам, как к активисту. Мол, если договоритесь с Виктором Петровичем – уже полдела. Мол, он человек авторитетный и в Новосельцеве большой вес имеет. Хорошо бы, если бы вы склонили на свою сторону депутатов.
Гость огляделся по сторонам и вполголоса промолвил:
– А за благодарностью нашей дело не станет!
– Так это пользование будет ведь платным? – пропустив ключевую фразу гостя мимо ушей, спросил Сумайкин.
– Чисто символическая плата, чисто символическая! – с жаром отвечал поборник турбаз.
– А у нас – бесплатно!
– Ну… Тут можно обговорить нюансы, – помявшись, сказал приезжий. – Скажем, для жителей вашего села мы бы сделали 50-процентную скидку. Зато ведь полный сервис! И глава бы в таком случае ничего не сказал против.
Гость и в самом деле имел беседу с главой новосельцевской администрации, и тут сказал Сумайкину чистую правду. Почему бы и не поговорить с главою – ведь в свое время они учились на одном курсе института, постигая премудрости капиталистической экономики. Хотя преподаватели учились еще по социалистическим учебникам. Но новый курс они преподавали с большим жаром и знанием дела. А может – и с небольшим. Как бы то ни было, совместные годы учебы являлись уже достаточным поводом для встречи. Тем более, они не виделись со времени окончания вуза – тому уж скоро двадцать лет. Однако же никак не менее важным являлось и дело, касающееся устройства на окраине Новосельцева туристической базы. Правду сказать, как раз оно-то и представляло собой главную цель визита бывшего однокашника к главе Кабанову.
– Федя! – крикнул придушенным голосом с порога кондовый горожанин, проявляя удивительную, несвойственную такому человеку сентиментальность.
– А? – привстал за столом застигнутый врасплох глава поселения. – Тут же искра узнавания блеснула в его глазах, и он окончательно покинул кресло:
– Серега! Каким ветром?
Они похлопали друг друга по плечам, и даже обнялись, хотя целоваться не стали.
– Да вот, есть у меня в окружающих территориях дела, – рассказывал гость, усаживаясь на предложенный стул, – думаю, как же не навестить старинного приятеля!