Дикие орхидеи
Шрифт:
Выглянув из горловин и обменявшись взглядами, мы расхохотались. Брезентовый мешок с едой — точнее, с ее жалкими остатками — мок под дождем. Куртка Рассела осталась на скамейке — но зато фотооборудование цело и невредимо.
Рассел подобрался ближе ко мне, и, держа дождевики за передние края, мы соорудили из них некое подобие палатки. Сумки с оборудованием стояли между нами. Дождь барабанил по пластиковой «крыше», но внутри было тепло и уютно. Слишком уж уютно, говоря по правде.
— Я хочу, чтобы вы взяли это «поиграться», — сказал Рассел, протягивая мне маленький фотоаппарат
— Я не могу. Правда.
Но он уже засовывал обе штуковины мне в рюкзак.
— Я просто их вам одалживаю, — улыбнулся Рассел.
Он сидел так близко, что я чувствовала его дыхание.
Цветы обзавидовались бы.
— Кроме того, чтобы забрать их, мне придется снова вас повидать.
Я опустила глаза и попыталась смущенно улыбнуться. На самом деле мне страстно хотелось вытатуировать свой адрес и телефон у него на бедре.
— Ладно, — согласилась я, выдержав паузу для приличия.
— Ну конечно, если у вас с Ньюкомбом точно ничего нет.
— Абсолютно ничего, — улыбнулась я. Я не стала говорить, что вполне могло бы быть, если бы Форд не забыл обо мне в ту самую секунду, как узрел декольте мисс Десси. Декольте — и ее талант. Мне вовсе не хотелось быть справедливой, но мое проклятие — способность видеть проблему с двух сторон.
Рассел высунул голову из-под дождевика. Дождь и не думал стихать.
— Наверное, нам стоит идти, пока не стемнело.
А разве это будет трагедия? — хотела спросить я, но не осмелилась. Я сходила с ума от того, что мы до сих пор не обменялись телефонам и, но не хотела навязываться.
Рассел разрешил мою проблему, достав из кармана куртки пару визитных карточек и ручку.
— Не могли бы вы быть столь любезны и продиктовать мне свой телефонный номер? — спросил он.
Я могла сказать, что продиктовала бы ему номер своего банковского счета, но я уже один раз продиктовала — Керку, и вот что получилось. Я написала на обратной стороне одной из карточек телефон дома Форда, но прежде, чем отдать ее Расселу, перевернула. Там значились только имя, фамилия и номер телефона — в левом нижнем углу. Я озадаченно взглянула на него. Он понял мой немой вопрос.
— Я печатал их, когда собирался переезжать. Так и не решил, какой указать адрес — старый или новый. — Он пожал плечами — подкупающий жест. — Ну как, вы готовы? Нам нужно выбираться отсюда, пока не поздно.
Если уж мы не можем провести вместе ночь, то я пойду за ним куда угодно. Спустя несколько минут мы уже шагали по тропе, склонив головы под проливным дождем. Фотоаппараты были надежно укрыты под непромокаемыми накидками, под ногами чавкала грязь. По дороге я твердила себе, что надо узнать его нынешний адрес.
Остановился ли он неподалеку? Или приехал на машине из самого Роли? И когда собирается вернуться к своей настоящей жизни? Но дождь и быстрый темп ходьбы мешали мне задавать вопросы. Я просто шагала,
Через какое-то время мы вышли на асфальт, но дождь все еще лил как из ведра, и я не поднимала головы. Странно, но хотя я только сегодня познакомилась с этим человеком, я доверяла ему абсолютно и твердо верила, что он знает, куда идет. Я шла за ним, как ребенок за отцом, не задавая вопросов.
Он остановился, и я едва не налетела на него. Посмотрев вверх, я с удивлением обнаружила, что мы стоим перед домом Форда. Дождь шумел так сильно, что мы не могли поговорить. Я жестом пригласила Рассела войти и выпить чего-нибудь горячего.
Он показал на воображаемые часы на запястье и покачал головой, вытер воображаемые слезы пальнем и шмыгнул носом. Как и большинство людей, я всегда ненавидела мимов, но он заставил меня изменить мнение о пантомиме.
Я опустила уголки губ вниз и изобразила глубокую печаль. Попыталась изобразить. На самом деле мне хотелось пригласить его домой и сказать Форду, что я нашла его в лесу. Можно мне его оставить? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Рассел улыбнулся, приблизил ко мне свое прекрасное лицо и поцеловал меня в щеку, а потом в мгновение ока исчез из виду, словно растворился в воздухе.
Какое-то время я просто стояла на месте, вздыхала и вглядывалась в пелену дождя. Какой необыкновенный день, думала я. Честное слово, необыкновенный.
Я повернулась и зашагала к дому, поднялась на веранду, вошла в дом. Точно в каком-нибудь молодежном фильме пятидесятых годов, я проплыла вверх по лестнице. Больше всего на свете я хотела принять горячую ванну, надеть сухую одежду и помечтать о Расселе Дане.
Глава 13
Форд
В тот вечер я сидел и пытался вести с Десси светскую беседу, но разговор не клеился. С чего бы мы ни начинали, мы неизменно заканчивали на Десси и ее скульптурах. Если я упоминал какой-нибудь фильм, она вспоминала другой фильм, который вдохновил ее на создание бронзовой скульптуры для одного знаменитого человека.
— Разумеется, не такого знаменитого, как вы, — говорила она, глядя на меня поверх бокала с вином.
Я, конечно же, понимал: она намекает, что я тоже мог бы заказать ей бронзу. Но меня это не беспокоило, а беспокоило то, что она так и не спросила, почему мы с Джеки ей звонили и просили о помощи, зачем нам понадобился тот дом и почему мы должны были найти его быстро. Десси ни словом не обмолвилась об этом случае.
Когда пришло время ехать к ней, я просто сел в машину и уехал. Я хотел попрощаться с Джеки, но не попрощался. А что бы я сказал? «Пока, милая, увидимся позже»? Кроме того, я не хотел выслушивать никаких колкостей. Особенно мне не хотелось слышать, что я пропущу сегодня, если пойду к Десси. Какая-то часть меня хотела сказать ей, что если у нее вновь будет видение, то пусть немедленно звонит мне. Но это все равно что сказать эпилептику: «Звони, если начнется приступ».