Дикие персы
Шрифт:
— Нас оставят в покое? — Кувалда не верил своим ушам. — Но почему?
— Потому что не вы сняли «ограду» с Парадизиума, вскрыли студию и едва не украли картину, — объяснил Шуп. — Нам нужен главный налётчик. Кто он?
Несколько секунд внутри великого фюрера шла напряжённая борьба: страх перед четырёхрукими боролся со страхом перед бароном, но затем взгляд Кувалды упал на валяющиеся там и сям драгоценности, и жадность легла весомой гирей на нужную чашку весов.
— Мечеслав.
— Все думают, что Мечеслав, но нужны доказательства, — тут же
— Да, — соврал великий фюрер.
— Очень хорошо.
И хваны исчезли в вихре портала.
— Запишитесь на курсы какого-нибудь боевого искусства! — крикнул им вслед храбрый Иголка. После чего вылез из-под стола и осведомился: — Почему они решили давить на Мечеслава?
— Потому, что он не захочет огласки и заплатит столько, сколько хваны скажут, — высокомерно ответил Копыто. Уйбуй чувствовал себя героем дня. — Это называется «действовать по-умному». Понял, урод, почти урытый?
Иголка решил не обижаться. С достоинством выслушал оскорбление, кивнул и тут же поинтересовался:
— А нам Мечеслав потом не отомстит?
— Мы его не видели, — хладнокровно ответил Копыто. — Его великий фюрер сдал, вот пусть и чешется.
Однако у великого фюрера, как выяснилось, был и другой повод для депрессии.
— Мечеслав не взял картину… И я не взял, потому что фумал, её Мечеслав возьмёт… — Опечаленный Кувалда потрогал себя за трофейную цепь и вздохнул: — Что же я буфу фарить королеве?
Межотраслевая генно-седативная лаборатория корпускулярных технологий ФПП
Москва, Малый Власьевский переулок,
28 апреля, четверг, 14.21
Знаю, знаю, знаю… Я должен был выбросить телефон, которым пользовался в Питере, ещё на Московском вокзале, ещё перед тем, как сесть в обратный поезд.
Знаю!
Я нарушил одну из главнейших инструкций Службы, подставился, опозорился, в очередной раз проявил свою знаменитую непредсказуемость и впоследствии выслушал много гадостей от менеджеров вообще и господина третьего референта в частности, но всё это впоследствии, и если знать, чем всё закончится, то можно не работать, а только карманы набивать, ага. Всё, я всё понял. А телефон я не выбросил, потому что Николай мне приглянулся. Он был правильным челом, душой болел за дело, воспринимал преступления как личное оскорбление и мог запросто полезть на рожон, наплевав на мои мудрые предупреждения.
А что бывает с теми, кто лезет на рожон, вы и без меня знаете.
В общем, я не выбросил телефон для того, чтобы иметь возможность связаться с парнем в случае необходимости, но получилось так, что он позвонил первым. И в выражениях не стеснялся.
— Вы меня обманули!
— Я?!
Однако попытка изобразить праведное негодование не увенчалась успехом.
— Вы не сказали мне всей правды!
— Не имел права.
«Чёрт! Нужно ввести
— Люди продолжают гибнуть!
«Естественно, продолжают! Я ведь не волшебник! Я не могу прекратить преступления взмахом палочки из слюней дракона!»
— Что случилось?
— Вы меня обманули!
А вот это — дудки. Не собираюсь брать на себя чужие грехи.
— Я не обещал, что убийства прекратятся прямо сейчас.
— А что вы обещали? Почему вы не объявили их в розыск? Почему…
— Николай! — рявкнул я. — Говорите, что случилось! Немедленно!
Вы удивитесь, но мне удаются такие вот резкие окрики, заставляющие людей вздрагивать и брать себя в руки. На нелюдях пока не срабатывает, но я продолжаю совершенствоваться.
— Немедленно!
Не знаю, вздрогнул ли Николай, как это обычно происходит с теми, на кого я кричу, но опомнился он точно. Выдержал короткую паузу, чтобы сглотнуть и перевести дух, и совсем по-другому, сдерживаясь изо всех сил, сообщил:
— Сегодня ночью случилась крупная авария на КАД. Два трупа.
— Кто её устроил?
— Я думаю, Пётр Гаврилов.
— Вы думаете, или он её устроил?
— На трассе видели «Камаро», — неохотно произнёс полицейский.
И по его тону я понял, что Николай недоговаривает.
— «Камаро» устроил аварию?
Молчание. Раз, два, три… В общем, Николай ответил только через двенадцать секунд:
— Нет.
— А кто?
— Пустой «Ауди».
— Что значит «пустой „Ауди“»?
— То и значит, — зло бросил полицейский. — В нём никого не было. И я думаю, вы знаете, как это получилось!
— Николай!
— И я узнаю! Сам узнаю! Без вас!
— Коля!
Но мой знакомый уже бросил трубку, оставив меня в полнейшем недоумении.
Что делать?
Куда идти? К Всеведе? Это самый правильный путь, поскольку благодаря её положению и связям ситуация разрешилась бы максимально быстро.
И именно поэтому я к ней не пошёл: из-за её связей и положения. Она не моя мамочка, она моя любимая, и прятаться за её спиной я не намерен. Вопрос закрыт. Тогда к кому? К Стальевичу? Он умный, но он из Тёмного Двора и обязательно использует происходящее против Всеведы. Я уважаю и даже люблю старика, с удовольствием бы выслушал его совет, но в первую очередь Стальевич подданный князя, а уже потом мой старинный знакомец.
Вот и пришлось мчаться к Лёне Клопицкому.
— Что скажешь?
На быстрый ответ я не надеялся — это было совершенно не в стиле Тыжеумера, — но, к удивлению своему, получил.
— Кажется, ты запутался, — произнёс Леонид. И состроил такую гримасу, стервец, как будто легко, непринуждённо, а главное, совершенно бесплатно расшифровал мне тайну Бытия.
— Не новость, — отрывисто бросил я, почти перебив вдумчивого артефактора. — Делать что?
— Не хочу обижать никого из присутствующих, но дел ты уже наворотил. Может, остановишься?
— Не могу.