Дикие розы
Шрифт:
– Представь себе, да. Сам не знаю, почему.
– Да, но…
– Делия, не спрашивай меня ни о чем. Единственное, что я знаю точно, это что они притащили нас сюда и связали. А твой доктор оказал мне первую медицинскую помощь. Почему, не знаю. Может быть, его раздражает вид кровоточащей раны. Может быть, он вспомнил о клятве Гиппократа. В любом случае перевязывать мне сейчас рану довольно бессмысленно, учитывая их планы относительно нас с тобой.
– Какие планы?
– Вряд ли они собираются проводить нас в Ноум и застолбить нам участок на побережье.
Куайд говорил
– Ты что, хочешь сказать…
Корри не осмелилась закончить начатой фразы. К горлу подступил горький комок, губы воспалились и были сухи, как пергамент.
– Делия, пять минут назад я слышал страшный крик. Похоже, они расправились с тем джентльменом, который умолял нас спасти его друга. Наверное, они просто наняли его по дороге. А еще я слышал, как они спорили о том, как поступить с нами.
– О Господи…
У Корри закружилась голова, комната поплыла перед глазами. Ну конечно! Что еще может решить Дональд? Корри была свидетелем двух убийств, которые он совершил, и знала еще об одном. С того момента, как она сбежала с Куайдом, Корри не могла рассчитывать на пощаду. Теперь Дональд окончательно уверился в том, что она никогда не покорится ему. А значит, она опасна. Не в духе Дональда оставлять живого свидетеля своих злодеяний. Корри повернулась к Куайду и со слезами на глазах прошептала:
– Прости меня. Я втянула тебя в эту историю. Теперь Дональд убьет тебя.
– Ты здесь ни при чем, Корри. У меня с ним свои счеты.
Их глаза встретились, и Корри прочитала во взгляде Куайда любовь. Такую сильную, что перед ней отодвинулся страх смерти, растаял, как дым, без следа.
Дверь заскрипела на петлях и медленно отворилась.
– А, моя дорогая женушка. Я вижу, ты пришла в себя. Это очень жаль. Я надеялся, что ты еще немного пробудешь без сознания.
Дональд стоял в дверном проеме, его силуэт черным пятном выделялся на фоне яркого летнего пейзажа. Едва Коррй-взглянула на него, кровь похолодела в ее жилах. Она никогда не видела его таким. Огромное, массивное тело напряжено до предела, лицо побледнело до синевы, руки, сжатые в кулаки, дрожат. Корри как будто со стороны услышала свой тусклый голос:
– Дональд, где тот человек, который был в лодке? Что ты с ним сделал?
– Неважно.
Он не отрываясь смотрел на нее, а потом тихо, едва слышно произнес:
– Теперь я вижу, как ты похожа на нее.
– На кого? Дональд, этот человек – он твой проводник? Можно мне поговорить с ним?
– Его больше нет. Так что поговорить с ним нельзя… У меня есть кое-что для тебя, Корри.
Дональд вытащил из кармана бутылочку с опием.
– Нет, Дональд! Пожалуйста, не надо!
Корри напрягла все мышцы, пытаясь освободиться от веревок, которые больно врезались в ее тело. Если Дональд даст ей опия, она заснет. Зачем ему это надо? Корри чувствовала, как между сведенными лопатками по ее спине бежит прохладный ручеек пота.
– Дональд, выслушай меня. Давай поговорим спокойно. Как цивилизованные люди. Если ты развяжешь меня…
– Нет.
– Ублюдок! – прогремел в комнате голос Куайда. Он приподнялся и сел, опершись на угол
– Грязный ублюдок! Это ты убил Илу!
– Да, это я убил.
Дональд произнес эти слова медленно, как бы упиваясь их звучанием. Он добела сжал пальцы в кулаки и шагнул к Корри. Куайд рванулся вперед.
– Зачем? Зачем ты это сделал? Скажи мне, я хочу знать. Она же была еще девочка, совсем ребенок. Она была красива и талантлива. У нее была вся жизнь впереди. За что ты убил ее?
Лицо Дональда изменилось. Избегая взгляда Куайда, он стал беспокойно осматривать комнату, как бы разыскивая что-то. Но что? Корри пришла в содрогание, когда откуда-то из глубины сознания возникла та страшная догадка, которая постепенно превращалась в уверенность…
– Это была случайность. Я не хотел этого делать. Я же не чудовище, я такой же человек, как вы! Но она… Откуда я мог знать, что она в конторе. Я заметил ее только тогда, когда уже облил все керосином и поджег. Она была в маленькой комнате. А потом появилась на пороге. Глаза выпучены, рот открыт от изумления. Потом она закричала…
Дональд облизал пересохшие от волнения губы. Его лицо стало красным, ноздри раздувались, глаза были устремлены в одну точку. Корри не сомневалась, что он снова переживает эту страшную сцену.
– Она… она смотрела на меня и кричала. Я видел, что она ненавидит меня… Языки пламени отражались в ее глазах. Сверкали… тогда я…
Дональд задыхался, как будто ему было трудно дышать от дыма. Он разорвал манжет рубашки, и Корри увидела отвратительный бурый шрам на его запястье. Дональд стал разрывать его ногтями, как будто это был не заживший рубец, а объятая пламенем кожа, и при этом бормотал что-то бессвязное.
– Огонь… Господи, я не могу в это поверить… Огонь отражается в ее глазах.
Куайд, не в силах вынести этого ужасного зрелища, закричал:
– Эй ты, перестань! Прекрати, я тебе говорю!
– Огонь! Много огня! Он кругами расползается по комнате! Такой горячий, ослепительный…
Руки Дональда потянулись к паху. Он начал яростно мастурбировать. Его тело сотрясалось в конвульсивных движениях, он не сводил с Корри обезумевших глаз. Дональд явно не отдавал себе отчета в том, где он и что с ним происходит. Он смотрел на Корри, но не видел ее или видел вместо нее кого-то другого… А вернее, девушку, чей бледный, прекрасный профиль был запечатлен на обожженной камее.
– Дональд! Посмотри на меня! Я не Ила Хилл, я – Корделия, твоя жена. Дональд, опомнись, приди в себя, ты не можешь нас убить! Наши тела найдут, и тебя схватят…
– Ила, никто меня не схватит.
– Я не Ила, я – Корри!
Дональд не слышал ее. Он подошел к печке, нагнулся и взял из поленницы длинную деревяшку.
– Дональд, что ты делаешь! Ты не можешь…
Дональд спокойно ходил по комнате, совершая необходимые приготовления. Он подошел к двери и снял с гвоздя рубашку Куайда, потом обмотал ее вокруг одного конца палки. Достал канистру, в которой Куайд держал керосин для лампы. При этом он не переставая бормотал себе под нос: