Дикие земли. Шарп
Шрифт:
Отсюда, сверху, город выглядел вполне уютно - двух- и трехэтажные деревянные здания, брусчатка на главных улицах, прогуливающиеся по улицам разношерстная публика - от разодетых дам в пышных юбках до маршалов Конкисты, затянутых в кожаные плащи и скрывающих лица под масками, похожими на респираторы.
После заварухи в Сэвен-Синсе мы с Брэндоном отправились на запад, и вот уже третий игровой день топаем пешком, избегая оживленных трактов, да и вообще прячась от любых попадающихся навстречу игроков. Запасы провизии и боеприпасов, закупленные у Лоа Гуэде, потихоньку подходят к концу. Благо - дичи вокруг
Соваться в города за провиантом Брэндон опасается, и правильно делает. Лемминги в очередной раз увеличили награды за наши головы - теперь за меня можно получить уже семь тысяч, а за Брэндона - три. Плюс подросла и награда за мою голову от Конкисты - уже до двух с половиной тысяч. Хотя я в последние дни вроде бы вел себя прилично. Брэндон объяснил, что штрафы Конкисте растут со временем. Плюс мне могли накинуть несколько сотен за тех троих конкистадоров, что мы прищучили, помогая Мериманге.
– Ну, так что, готовы?
– Да готов, готов, - проворчал я.
– Встретимся на этом же месте через час. Маршрут от креста запомнили?
– Угу. Ладно, не тяни. Сделай это.
Я, наконец, отвлекся от созерцания городка и обернулся к Брэндону.
Тот, действительно, тянуть не стал. Последнее, что я увидел перед вспышкой - это дуло револьвера, направленное мне прямо в лоб.
Занятно. В реале похожие ситуации у меня бывали, и не раз. И я помню это дурацкое щемящее чувство, когда заглядываешь в черный зрачок пистолетного ствола, понимая, что вот он - момент истины, и от смерти тебя отделяет неуловимо короткое мгновение. И мне всегда было интересно, успеешь ли услышать звук последнего для тебя выстрела, успеешь ли осознать, что это всё, конец.
Уж не знаю, как там, в реале, но здесь я ничего сообразить не успел. Ни боли, ни грохота выстрела - только яркий белый свет, на несколько мгновений заливший все вокруг, и легкое головокружение.
И вот я уже стою в полумиле от того места, где мое тело с простреленной башкой упало на камни. Ближайшая Святая Земля - на окраине города, возле самого выхода из ущелья. Пологий холм, на котором возведен массивный каменный крест из песчаника, а чуть поодаль видна дюжина крестов поменьше - над сгладившимися от времени холмиками могил.
Вспышка, кажется, частично ослепила меня - цвета вокруг казались серыми, блеклыми, будто я смотрел старинную черно-белую пленку, к тому же изрядно засвеченную. Брэндон предупреждал меня об этом. После смерти попадаешь в Тонкий мир. Это особое измерение, с которым обычные игроки сталкиваются в двух ситуациях - когда умирают, и когда только-только заходят в игру и еще не успели вернуться в свое тело. А вот у местных колдунов с Тонким миром куда более тесная связь, и самые сильные из них даже могут свободно перемещаться в него по своей воле.
Мне хватило и нескольких секунд, чтобы понять, что мне здесь не нравится. Разница между реальным миром Диких земель и этим загробным царством была примерно такая же, как между бабочкой и сухой оболочкой старого кокона, рассыпающейся
А еще здесь будто бы постоянно дул ветер. Его нельзя было почувствовать кожей, но его было видно - он нес с собой потоки мелкого серого пепла, размазывал очертания всех предметов.
Я взглянул на свои руки - тоже серые, бесцветные и, кажется, даже слегка прозрачные. Ущипнул сам себя. Никакого эффекта. Я - призрак. Может, даже сквозь стены смогу проходить? Надо будет попробовать.
Я обернулся в сторону креста и едва не присел от удивления.
А вот об этом мне Брэндон не рассказывал.
Мы проходили возле этого креста пару часов назад. Это была обычная грубо отесанная каменная глыба, чуть покосившаяся вправо. Здесь же она превратилась в белоснежный столб, покрытый вязью искусной резьбы. И возле него возвышалась огромная, в два человеческих роста, светящаяся фигура ангела. Не каменного. Настоящего. По крайней мере, если ангелы существуют, то они выглядят именно так. Они сотканы из света, их крылья - легки и огромны, как паруса, их одеяния - мягкие, струящиеся, как волны. А голос - одновременно ласковый и трубящий, заставляющий съеживаться от ощущения собственной ничтожности.
– Не бойтесь, сэр Брюс Уильям Шарм, - проговорил ангел. Или проговорила? Впрочем, какая разница. От существа исходило такое спокойствие и умиротворенное величие, что думать о том, какие у него вторичные половые признаки, и есть ли они вообще, казалось кощунством.
Но я все равно думал. Наверное, я неисправим.
– Да не боюсь я.
– Вы знаете, что с вами произошло?
– Мой внук пустил мне пулю в лоб. И я вроде как умер.
– Верно. Но смерть в этом мире - не завершение жизни, а лишь одно из событий в череде бесконечных поисков себя. У вас сейчас два пути, сэр Брюс Уильям Шарп. Вы можете подойти ко мне, и я помогу вам вновь обрести вашу оболочку. Но предупреждаю - это надолго ослабит вас. Первые четверть часа вы будете беспомощны, как ребенок. Потом силы начнут возвращаться к вам, но постепенно.
Про это Брэндон тоже рассказывал. Если воскреснуть на Святой земле, помимо пятнадцатиминутного дебаффа на снижение всех характеристик и сброса всех положительных свойств от зелий, получишь еще один, куда более длительный - на двенадцать часов отключаются все перки. Хотя, невелика потеря, когда ты новичок.
– Другой путь - постараться отыскать свое тело и вернуться в него.
– Именно это я и постараюсь сделать.
– Что ж, удачи, сэр Брюс Уильям Шарп! Помните - если передумаете, вы в любом момент можете вернуться сюда. Достаточно лишь пожелать этого.
– Спасибо, э... мэм, - кивнул я, все-таки решив, что ангел - это дева.
Ответом мне был легкий кивок, и фигура вновь замерла, скрестив руки на груди.
Я обернулся было в сторону городка, но мне даже не удалось его толком разглядеть - чем дальше от меня, тем сильнее закручивался вокруг бесшумный пепельный шторм. Небо будто и вовсе болтали миксером - в нем бушевали неистовые вихри, черные на фоне серой мглы. Об этом меня Брэндон тоже предупреждал - в моем состоянии особо не попутешествуешь, мне доступна лишь тропа между мной и моим телом.