Дикие
Шрифт:
– Интересно, какой пост готовил себе Атаман? Если, по словам Мариночки, он без того был полковником, то наверняка метил в генералы.
– Это уж как пить дать.
– Буркнул Тимофей.
– Только теперь нам этого уже не узнать.
– Почему же?
– Да потому, что вашего Атамана я в бадье утопил.
– Признался Лосев.
– Уж извиняйте.
– Ты что, шутишь? А почему просто не задержал человека?
– Да вот, не сумел, - прыгучий оказался черт! И бил, словно копытом. Колено мне едва не изуродовал, шею помял. Чуть-чуть не убил.
– Это тебя-то?
–
– Зимин коротко кивнул.
– Этот упырь и меня разок приголубил. Я, правда, уже никакой был, а все-таки рученьку этого упыря прочувствовал. Наверняка мастер какого-нибудь ушу.
– Значит, не зря я его грохнул.
– Утешился Лосев.
– Мда… Даже любопытно стало. Надо бы взглянуть на вашего зверя.
– Дмитрий кивнул Маратику.
– Возьми-ка, что ли, Виталика и перенесите этого монстра к крыльцу. Заодно обыщите, - может, что интересное найдете.
– По-моему, все самое интересное мы уже нашли.
– Ты про шкатулки?
– Естественно, про них… - Лосев небрежным движением выставил на стол сумку со шкатулками.
– Вы бы хоть одну показали!
– попросила Мариночка.
– Когда еще подвернется такой случай!
– Что ж, просьба законная… - Тимофей раскрыл сумку, аккуратно распаковал одну из шкатулок, выставил в центр стола.
– Ну? И скажите мне, чем Фаберже лучше?
Шкатулка и впрямь была хороша. Выполненная из малахита, она изображала свернувшуюся в несколько колец змею. Голова змеи была при этом запрокинута, огромная пасть раскрыта, показывая только что проглоченное птичье яйцо. При этом крупное, выточенное из изумруда яйцо служило одновременно и крышкой. Вдоль всего края разинутой пасти разноцветными крапинками торчали агатовые и рубиновые зубки, опаловые глаза источали что-то отдаленно напоминающее сытое блаженство. И хотя пресмыкающееся было вооружено причудливыми жабрами и когтистыми лапками, все-таки было ясно, что это не ящерица, а именно змея. Этакий маленький дракончик, сказочный полоз, демонстрирующий проглоченный шарик земли. Сеточка континентов на яйце только угадывалась, однако общее впечатление это только усиливало.
– Однако фантазия была у господина Платова!
– пробормотал Зимин.
– Да уж, в этом ему не откажешь.
– Харитонов скупо улыбнулся.
– Я тоже знавал одного алкаша с фантазией. Картошку хранил в старом телевизоре. Тоже своего рода шкатулочка была. Народ сериалы глядел, а он круглые сутки напролет картофелем любовался…
– А другие шкатулки?
– не удержалась Маргарита.
– Они что, тоже в виде змей?
– Да нет… Одна в виде пузатой рыбины, другая - в форме морской раковины, а еще там, кажется, египетская пирамида и табакерка.
– Словоохотливо пояснил Лосев.
– Во всяком случае, повторяться этот Платов не любил.
– Наверное, мог себе это позволить, - пробормотал Виталик.
– Богатый, видать, мастер был.
– Напротив.
– Тимофей покачал головой.
– Нищий и вечно голодный. Я в Интернете специально справки о нем наводил, узнал, что умер Платов всего в сорок три года и последние месяцы жил чуть ли не в ночлежке для бездомных.
– Словом, нормальная российская судьба.
– Харитонов задумчиво
– Между прочим, Кравченко тоже поминал об украденном сейфе и дважды предупредил, что в поиске шкатулок заинтересовано все областное правительство. Дескать, их в столицу собирались переправлять, - так что узнает о пропаже Москва, не поздоровится всем нам.
– Ну, положим, не нам, а им… - Виталик обернул к Дмитрию насупленное лицо.
– Или ты всерьез хочешь отдать эту красоту?
– Не то, чтобы рвусь, но ведь и нам это добро может боком выйти.
– Харитонов усмехнулся.
– Не переживай, Виталик! Тебе даже продать их не удастся. Только заикнись где-нибудь о таком кладе - и в три часа окажешься за решеткой. Разве что дома поставишь на какую-нибудь полку.
– А хоть бы и на полку! Или еще лучше под пепельницу приспособлю!
– Вот уж не знал, что ты тяготеешь к вандализму.
– А я не тяготею, я вандал и есть.
– Просто отозвался Виталик.
– Мой прадед, к вашему сведению, Зимний брал - и тоже бил тамошние вазы об пол. С наслаждением, говорит, бил. Потому как истинным большевиком был и ненавидел богачей. Так что на мой счет не обольщайтесь, гены у меня натурально от деда.
– А мне другое интересно, - пробормотал Лосев.
– Что с ними собирался делать сам Атаман?
– Ну, он бы, наверное, придумал. Тем более, что помимо всего прочего и в ФСБ служил, и Кланом местным заведовал.
– Прямо какие-то масоны, честное слово!
– А что тут такого? Ложа-то до сих пор существует. Может, и наши силовики решили пристегнуть себя к ней каким-нибудь боком. Не одним глобалистам мир ломать и перетряхивать…
В очередной раз скрипнула дверь, взволнованные и возбужденные, в комнату ворвались Маратик с Китом.
– Ушел гад!
– выпалил Маратик с порога.
– Мы возле бака все осмотрели. Кровь есть, следов хватает, а самого Атамана нет. Убрел в сторону улицы.
– Быть этого не может!
– Тимофей изумленно привстал с лавки.
– Я же его натурально утопил! Уже и дыхание пропало!
– А пульс? Пульс ты у него щупал, горе луковое?
– Так ведь не до того было… - Тимофей вновь повернулся к вошедшим.
– Только не мог он далеко уйти. Я ведь и руку ему поломал, и ребра.
– Значит, плохо поломал.
– А может, он в избу ближайшую зашел?
Маратик поморщился.
– Может, и зашел, только мы не видели. Пробежались по ближайшим домишкам, даже к Горбунье заскочили, но никаких следов не нашли.
– А старуха?
– Старуха как раз дома. Бродит из угла в угол, глазами зыркает.
– Маратик поежился.
– Я к ней сунулся было с вопросами, но она так посмотрела, что меня вмиг оттуда вынесло. Ох, и глазища у этой карги! Только в фильмах ужасов и показывать…
– Слушай, Димон, - Кит взглянул на Харитонова.
– Может, нам это… Взять старух на довольствие в «Кандагар»? От них, если с умом подойти, много можно чего поиметь.
– Нет уж!
– Маргарита решительно тряхнула своими золотыми кудрями.
– Всю жизнь на их способностях кто-нибудь паразитировал. То НКВД, то нынешние службисты. По-моему, надо отпустить старушек на волю.