Дикий батальон
Шрифт:
— Я такой же азер, как ты ара, — и тут я ему загнул отборную матерную речь, которая известна каждому русскому офицеру, при этом двигаясь вперед, не опуская рук.
— Русский что ли?
— Русский.
— Наемник? Инструктор?
— Пленный инструктор.
— Опускай руки, иди сюда.
По броне простучали ботинки, спрыгнул молодой мужик, моих лет, в танковом комбинезоне.
— Здорово, инструктор! Как звать-то?
— Олег. А тебя?
— Сергей. Какое училище заканчивал? Откуда сам?
— Из Кемерово, Кемеровское
Я вкратце ему рассказал про наши злоключения. Тем временем из люка механика-водителя выпрыгнул еще один молодой офицер. Шлемофон у него был сбит на затылок, в зубах сигарета, руки в масле, познакомились — Василий.
Оба они окончили Харьковское танковое училище, с разницей в три года. Экипаж был белорусский. Но другие экипажи, по их словам, были интернациональные, но все славянские. Командовал ими бывший комбат — Михайлович. Почти все прошли Афганистан, Михайлович отпахал там два срока — четыре года, трижды горел в танке. У него во время кровавой бойни в Баку азербайджанцы убили всю семью, жену и двух сыновей. Над женой надругались перед смертью. Ни одной фамилии они не называли.
Тем временем подтянулась армянская пехота. Но танкисты их отправили дальше прочесывать деревню.
Я закончил свой рассказ.
— Ну, мужики, про вас рассказы писать надо, — присвистнул Василий.
— У вас у самих все то же самое.
— Нет. Мы наемники, работа — сдельно-премиальная, ну, естественно, оклад тоже присутствует. Идем к нам.
— Нет, мужики, навоевался я здесь до рвоты, мне домой надо, да и насмотрелся я на то, что армяне творят, ничуть не лучше азеров. Своих же христиан-молокан убивают. И те и другие — козлы вонючие.
— Согласен.
— Помоги нам смотаться отсюда.
Олег, вам к нам нельзя. Армяне распустят вас на полосы, а из мошонок сделают кошельки для мелочи. Уходи, и своих людей уводи. Это единственное, что мы можем сделать.
— В Азербайджане остались наши войска?
— В Баку не знаю, но на Насосной аэродром еще наш. Из Ставки сделали Министерство обороны. Да и в окрестностях Баку также еще есть наши части, но уходите быстро.
— Нам бы только документы забрать и вперед. Подбросите до штаба?
— Садись на броню, зацепят — не обижайся.
— Поехали! — с помощью Сереги я забрался на танк. — Только башней сильно не крути, а то сбросишь.
Минут через десять мы подкатили к школе, где размещался штаб. Там только начиналась перестрелка.
— Ну, все, Олег, приехали, сгружайся.
— Связь у тебя со своей пехотой есть?
— А то.
— Скажи им, чтобы дали минут двадцать, и мы уберемся, а все остальное ваше. Вам же тоже трупы не нужны.
— Годится, — Серега нырнул в башню, я слышал, как он с кем-то поговорил там, потом забубнил в гарнитуру. Вынырнул из башни. — Якши. Иди.
— Что с пленными сделаете?
— Что обычно, — Серега пожал плечами, —
— Счастливо! — я спрыгнул с брони и помчался к школе.
— Пока бежал, кричал:
— Мужики! Не стреляйте! Свои! — огонь стих с двух сторон.
— У нас двадцать минут чтобы удрать, потом хана.
— Он лжет! — послышался голос из темноты.
На свет вышел мулла, он был с автоматом.
— Мы не уйдем! Если угодно Всевышнему, то мы погибнем, но не уйдем, — начал орать он, при этом поднимая автомат. — Это все из-за вас, русские собаки!
Но он не успел закончить, автоматная очередь швырнула его вперед. Мулла раскинул руки, автомат отлетел в сторону, в темноту, сам же он упал лицом вниз. Стрелял Виктор. Он подошел к мулле и выпустил остатки патронов в спину лежащего муллы, потом отстегнул магазин, выбросил его и вставил новый.
Я ждал, что сейчас мусульмане нас расстреляют. Приготовился к атаке. Веселенькое дельце. За спиной армяне наблюдают за нами, время капитуляции истекает, тут воины Аллаха готовы нас убить из-за своего придурочного муллы. Но никто не дернулся.
— Вовка подогнал БМП, только БК почти нет, давай заберем сейф, Нуриева и деру. Эй, чего стоите! За штабом БМП — грузитесь, мы сейчас с Маковым комбата притащим.
Мы забежали в школу. Комбат был пьян, лишь таращил глаза, ничего не понимая. Витька с Сашкой взвалили тушу комбата и потащили к выходу, тот вяло переступал ногами. Я кряхтя взвалил на спину сейф и пошел следом, время ультиматума таяло.
— Витя, на хрен тебе комбат, кончай его, — орал я сзади, обливаясь потом и воротя нос от запаха, который исходил от жирного, давно немытого пьяного тела Нуриева.
— Подожди, Олег, он у нас живым щитом будет, когда прорываться будем. Но запомни — он мой. За Аиду. Понял?
— Понял.
— Жаль, Мудака нет рядом. А то бы комплект был полный!
Вышли мы через заднюю дверь школы, там уже подгазовывая стояла БМП, из люка механика-водителя торчала Володина голова.
— Мужики, быстрее! Нафиг эта свинья вам сдалась? Сейф хоть взяли?
— Взяли. Олег корячится с ним.
Дверь десанта распахнута, оттуда люди подают руки, принимают жирное, мягкое, склизкое от пота тело комбата. Потом мы залезли на броню, там тоже были люди, они помогли нам подняться наверх.
— Поехали, Вовка, поехали! — заорал Сашка.
Взревел мотор, машина дернулась так, что чуть не скинула нас наземь. И тут же началась стрельба. Не хотели армяне, чтобы мы уехали на БМП. Пешком — пожалуйста, а вот на бронемашине — нет.
Володя гнал как сумасшедший, но никто его не одергивал, нас мотало по броне, на каждом повороте казалось, что слетим с брони. Приходилось цепляться за все выступающие части на металле. Пару раз нас обстреляли, но никого не зацепило, пока Бог или Аллах, как его там, был на нашей стороне.