Дикий цветок
Шрифт:
Шелби подумала, что это величайшее самопожертвование: встать рядом с ней посреди цирковой арены, перед тысячами, жителей Лондона и десятками газетных репортеров. Слезы покатились у нее по щекам, когда Джеф вложил цветы в ее руки.
— Я прощен? — шепнул он, улыбаясь одними глазами.
— Глупенький! — Она уткнулась в благоухающие цветы, желая скрыть свои слезы. — Я люблю тебя!
И вдруг, к изумлению Шелби, Джеф опустился на одно колено, прямо на землю, и склонил перед нею голову. Толпа восторженно, оглушительно взревела,
— Да здравствуют герцог и герцогиня Эйлсбери!
И публика подхватила приветствие.
— Ты самый необыкновенный человек на свете, — сказала она и провела пальцами по его золотистым волосам. Пожалуйста, встань.
Он поцеловал ее руку, затем поднялся одним гибким движением и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Шелби с гордостью взяла его под руку. Полковник Коди шагнул вперед, чтобы сопровождать эту пару с арены, восторженные возгласы и пожелания зрителей неслись им вслед, пока они не исчезли за занавесом.
За кулисами вокруг них столпились остальные артисты, чтобы поздравить их и попрощаться с Шелби, но вскоре им пришлось разойтись, так как представление продолжалось. Герцог и его будущая жена рука об руку вернулись в их походную деревушку.
— Похоже, ты больше не беспокоишься, что шоу «Дикий Запад» бросит тень на твой титул, — пробормотала Шелби с озорными нотками в голосе. — Вот уж никак не ожидала, что ты объявишь о нашем обручении таким образом! Ты представляешь, что было бы с твоей матерью, если бы она присутствовала сегодня на представлении?
— Черт с ней совсем, с моей матерью! Что же касается другого, давай договоримся кое о каких правилах в нашей будущей семейной жизни, хм-м-м?
— Сначала скажи о каких.
— Я буду каяться во всех своих ревнивых словах, и выходках, если ты согласишься прощать мне их. Ну, как?
— Замечательно. Однако я лучше не стану давать никаких обещаний.
— Твой брат сообщил мне, что изменить тебя невозможно.
— Он прав. Я ужасно несдержанна… но обворожительна, ты согласен?
Шелби обвила его шею руками и самозабвенно поцеловала его.
— Полностью, — подтвердил Джеф, когда к нему вернулся дар речи. Он подхватил ее на руки и внес в палатку. Повсюду громоздились горы ящиков, так что он опустил Шелби сверху, на крышку самого большого из них, футах в четырех, от пола.
— Думаю, не страшно, если мы будем безудержно ссориться, если потом ты столь же безудержно будешь мириться со мной.
Сердце Шелби готово было выскочить из груди от переполнявших ее чувств: волнение и ликование от выступления и оттого, что ей удалось-таки выполнить этот трюк. Сладостно-горькое сожаление и радость, что тот период в ее жизни, который связан был с шоу «Дикий Запад», закончился. Томительное, нетерпеливое ожидание и предвкушение будущего и, наконец, неизменная, перекрывающая все остальное ее любовь к Джефу.
Лица их
— Да. Я, может быть, и не могу отвечать за свой характер, но я могу пообещать тебе, мириться всегда с тобою вот так!
Она медленно, с наслаждением поцеловала Джефа, томительно распускаясь в его объятиях, пока язык его искусно и сладостно вторгался в ее рот, раздвигая губы. Одна его рука легла на ее талию, другой он обхватил ее груди, крепко и ласково одновременно.
От прикосновений Джефа жаркое желание охватило Шелби, с каждой минутой становясь все острее.
— Я бы хотела сейчас же сбросить с себя все, — призналась она.
Джеф взглядом окинул ее стройную фигурку, и желваки на его скулах напряглись. Он желал ее страстно, до боли. Он часто просыпался среди ночи, тоскуя по Шелби, не только желая ее физически, но и мечтая ощущать ее, спящую, в своих объятиях.
— Хотелось бы мне, чтобы мы уже поженились, — проговорил он сдавленно. — Я все время тоскую по тебе.
Он прижал ее к себе крепче.
— Я хочу быть в тебе…
Голоса за палаткой возвестили о прибытии лакеев и грумов, которых Джеф вызвал, чтобы перевезти вещи Шелби. Вивиан тоже пришла вместе с ними. Шелби высвободилась и, оправив одежду, отчаянно взглянула на Джефа.
— Сегодня вечером я буду уже в «Савое», — шепнула она.
— Да. — Он слегка приподнял бровь. — Вместе с братом, и со своей лучшей подругой, и Бог его знает, с кем еще!
Она ласково провела пальцами по щеке Джефа:
— Я люблю тебя. Я так тебе благодарна за сегодняшний день.
Он наклонился ближе, и его теплое дыхание коснулось ее уха.
— И почему это, большую часть времени любовь оказывается мучением?
Нескончаемый поток экипажей направлялся к особняку Девонширов, растянувшемуся за кирпичными стенами вдоль всей Пикадилли. Джеф посмотрел на трех своих спутников, сидевших с ним в ландо, и зевнул.
— Мы еще не приехали, а я уже умираю от скуки. Шелби засмеялась:
— Что это ты так много жалуешься в эти дни? Чарльз Липтон-Лайенз сжал руку Вивиан и заметил:
— У него такая привычка. Сколько я знаю Джефа, он всегда находил все, что касается жизни в Лондоне, невыносимо скучным.
— Да, но теперь-то я здесь! — воскликнула она.
— Мое мнение неизменно, — подтвердил Джеф. — Есть множество более интересных вещей, которыми мы могли бы заняться, мы, тем не менее, постоянно втянуты в этот светский круговорот…
Вивиан вспыхнула до корней волос, и Шелби хлопнула герцога по руке. Их экипаж подъехал к колоннаде особняка Девонширов, и слуги кинулись помогать герцогу и его спутникам выйти из кареты. Свет лился из всех окон, и звуки музыки и возбужденных голосов вспархивали в ночном воздухе.