Дикий цветок
Шрифт:
— А-а-а-а… Ничего, миссис Юнис. У меня только что возникло странное ощущение, словно кто-то щекочет мой хребет.
— Это, должно быть, кто-то прошелся по твоей могиле, Вилли Мей. Где твоя дочь?
— Наверху вместе с молодой госпожой. Мисс Джессика вернулась после прогулки верхом, и Типпи помогает ей сменить костюм ко второму завтраку.
— Джессика и сама прекрасно управится. Пожалуйста, передай своей дочери, что я хочу ее видеть.
— Да, миссис Юнис.
В спешке выйдя из комнаты, Вилли Мей поднялась наверх. Святой
Сердце стучало с такой силой, что, казалось, вот-вот вылетит из груди. Перед дверями комнаты мисс Джессики негритянка остановилась, перевела дух и собралась с мыслями. Ради душевного спокойствия Типпи ни она, ни мисс Джессика ничего не рассказали ей о беглеце и планах касательно его спасения. Вилли Мей ужасала сама мысль о том, что их замысел может провалиться и хозяева узнают о причастности ее дочери к помощи беглому негру. Спасибо небесам, хозяйка предоставила ей повод отослать Типпи из комнаты и поговорить с мисс Джессикой с глазу на глаз.
— День добрый, Вилли Мей, — поприветствовала ее молодая госпожа. — Что привело тебя сюда?
На ней была льняная сорочка длиною до колен. Типпи зашнуровывала корсет, чтобы мисс Джессика могла влезть в конусообразный верх дневного платья, ожидающего своего выхода. Белая кружевная накидка, которую следовало надеть поверх плеч, лежала на кушетке. Кружева были отделаны красными и зелеными лентами. На этом настоял отец. Он хотел, чтобы женщины в его доме одевались в цвета рождественских праздников. Ни один господский дом на Плантаторской аллее не был украшен к Рождеству так пышно, как Виллоушир.
— Ваша мать желают видеть Типпи, — ответила Вилли Мей.
Служанка оторвалась от своих занятий и спросила:
— Мама! Что-то случилось?
— Ничего плохого, девочка моя. Миссис Юнис сама тебе все расскажет.
Выпустив из рук концы шнуровки, девушка подошла к матери.
— Что-то не в порядке? Я это чувствую.
Вилли Мей устремила взгляд на лицо дочери — кожа да кости, как и все ее тело. Типпи казалась ей не сильнее воробушка. Сердце матери сжалось, как мокрая тряпка, из которой отжимают воду. Она мягко взяла дочь за остренький подбородок.
— Ступай, — тихо произнесла она. — Ничего плохого не случилось. Мне просто надо поговорить с мисс Джесси.
Корсет на девушке был зашнурован еще не до конца — тесемки свисали вниз.
Когда горничная ушла, Джессика сказала:
— Типпи права. Что-то все же случилось, Вилли Мей. Что? Рассказывай.
— Мне никогда не удается ее одурачить, — сказала негритянка. — Ваша мать желают украсить беседку к Рождеству. Прямо сейчас. Именно поэтому она послала за Типпи. Что делать?
— Всевышний! — простонала Джессика. —
— Прямо сейчас, немедленно. Она послала меня созывать прислугу, пока сама будут готовить мишуру.
Джессика потерла лоб и на минуту задумалась. Сдернув с себя корсет, она принялась натягивать дневное платье.
— Я скажу, что мы будем делать, — борясь с пышными складками, произнесла девушка. — Иди за мной, Вилли Мей, и со всем соглашайся, что бы я ни сказала. Понятно?
— Хорошо, — ответила негритянка, понятия не имея, на что соглашается.
Она помогла мисс Джессике застегнуть все пуговицы.
— Мисс Джессика! На вас нет достойного вашего положения нижнего белья!
— Никто меня под платьем не увидит, — отрезала девушка.
Она выскочила из своих покоев, подобно пароходу, на полных парах стремящемуся в открытое море. В кильватере за ней следовала Вилли Мей.
На полпути вниз по лестнице — юбки прилипли к ее ногам, так Джессика спешила — она несколько раз громко позвала:
— Мама! Мама! Мама!
Юнис бросилась на ее клич. До этого они с Типпи копались в чуланчике под кухонной лестницей, где хранились украшения ко всякого рода празднествам.
— Святые небеса! Дочь моя! — воскликнула Юнис, увидев Джессику, опирающуюся на перила.
Из-за спины хозяйки с любопытством выглядывала Типпи.
— Обязательно кричать, как баньши?
— Мама, я сомневаюсь, что ты знаешь, кто такие баньши.
— Я знаю. Это женщины-духи из ирландского фольклора. Они садятся под окнами и своими стенаниями предрекают кончину кого-нибудь из обитателей дома, — фыркнула Юнис. — Я, конечно, на уроках не сидела, но все равно узнала кое-что из того, что преподавала тебе Летти Седжвик, юная мисс. Так в чем дело?
— Мама! Вилли Мей сказала мне, что ты собираешься украсить беседку… но… тогда я не смогу сделать вам сюрприз.
Слова дочери явно озадачили Юнис.
— Какой сюрприз?
Джессика постаралась не замечать озадаченного взгляда Вилли Мей.
— Ну… если я тебе скажу, то сюрпризом это уже не будет.
Юнис перевела взгляд на экономку.
— Ты об этом знала?
— Конечно, знала, — отвечая за Вилли Мей, произнесла Джессика. — Но пусть это лучше останется в тайне.
Сделав небольшую паузу и театрально заламывая руки, она продолжила:
— Ладно, ладно. Вилли Мей и я решили украсить беседку сами, без помощи Типпи. Я хочу доказать, что обладаю тонким вкусом. Мне вообще хочется уделять больше времени делам по дому. Думаю, я начну с украшения беседки.
Рот Юнис приоткрылся. Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова. Взгляд матери остановился на подоле, облегающем ноги дочери.
— Почему ты не надела нижние юбки?
Джессика посмотрела вниз.
— Ой… Я так спешила с тобой переговорить, что у меня не было времени их надеть. Мама! Пожалуйста, позволь мне и Вилли Мей самим украсить беседку. Пожалуйста! Предоставь все нам! Мне бы хотелось сделать что-нибудь свое и показать это тете Эльфи, когда она приедет к нам на Рождество.