Дикий горный тимьян

Пилчер Розамунда

— Тебе надо поставить решетку, — заметил Джок.

— Мне решетки не нравятся. И потом, они загораживают все тепло. — Он задумчиво посмотрел в камин. — Думаю купить сетчатые экраны. Видел вчера в рекламе, но забыл, где они продаются.

Он опорожнил стакан и направился к стоящим на столике бутылкам.

— Может, хватит? Уже второй час, — сказал Джок.

Родди взглянул на часы.

— Господи, и правда. Странно, что Эллен до сих пор не позвала нас своим скрипучим голосом. Может быть, тебе удастся уговорить ее пользоваться старым гонгом? Его можно вынести

на конюшенный двор. Как это было бы пристойно — меня к воскресному обеду в большом доме зовет благородный голос гонга. Изысканная жизнь, и все такое. Мы не должны расслабляться, Джок. Мы должны поддерживать наш статус, даже если некому оценить наши усилия. Вспомни офицеров старой империи, обедавших в джунглях в накрахмаленных рубашках и черных галстуках. На таких людей надо равняться.

Бокал хереса помог Джоку немного расслабиться и развязал язык.

— Пастор сегодня утром сказал, что нам в Бенхойле не помешали бы молодые лица.

— Прекрасная мысль. — Глядя на бутылку виски, Родди заколебался, потом решился и плеснул себе хереса. — Общество крепких парней и миловидных девушек. А что случилось со всеми юными родственниками Люси? В доме вечно вертелись ее племянники и племянницы. Шныряли туда-сюда, как мыши.

— Они выросли. Обзавелись семьями. Вот что с ними случилось.

— Давай организуем великое воссоединение и вернем их назад. Поместим в разделе личных объявлений «Таймс» приглашение: «Данбитам в Бенхойле требуются молодые лица. Рассматриваем любые предложения». Можем получить забавные ответы.

Джок вспомнил о письме, которое он написал Джону. Он еще не рассказал о нем Родди, приняв осторожное решение сначала подождать ответа от Джона и только потом поставить в известность брата.

Теперь же он заколебался. Они с Родди редко виделись и редко беседовали так задушевно. Если он заговорит о письме сейчас, они смогут обсудить ситуацию за воскресным обедом. В конце концов, рано или поздно все равно это надо будет обсудить. Он допил херес:

— Родди…

Но его прервал стук во входную дверь и порыв ледяного ветра, ворвавшийся в дом, когда она распахнулась. Снизу послышался срывающийся хриплый голос.

— Уже начало второго. Вам это известно?

Родди безропотно ответил:

— Да, Эллен.

— А полковник у тебя?

— Да, он здесь.

— Я видела «лендровер» в гараже, но Джок не появился в большом доме. Идите-ка скорее, пока птица не пережарилась.

Эллен никогда особенно не стеснялась в выражениях.

Джок поставил пустой стакан и пошел за пальто.

— Мы идем, Эллен, — сказал он. — Идем прямо сейчас.

6. ПОНЕДЕЛЬНИК

Узнав, что телефонная связь вышла из строя, Родди Данбит нисколько не огорчился. Ему никому не хотелось звонить, и он от души наслаждался тем, что никто его не беспокоил — он был недосягаем.

Так что когда утром, в половине двенадцатого, стоявший на его столе телефон вдруг зазвонил, он вздрогнул, до смерти перепугавшись, а потом разозлился.

Ночью ветер стих, предварительно разогнав все облака, и утро,

несмотря на поздний рассвет, выдалось ясное и тихое. Небо было холодное, бледно-бледно-голубое. Солнце, поднимаясь над дальним краем озера, окрасило укутанные снегом холмы и поля сначала в розовый цвет, а потом в ослепительно белый. Лужайку перед домом украшали затейливые узоры кроличьих и заячьих следов. Побывал здесь и олень, пришедший полакомиться молодыми кустами, посаженными Джоком в самом конце года. На снегу лежали тени деревьев, похожие на длинные серовато-седые синяки и шрамы. По мере того как солнце поднималось над вершинами холмов, небо наливалось голубизной и отражалось в водах озера. Прихваченный морозом снег сверкал на солнце, а воздух был настолько тих и неподвижен, что, открыв окно, чтобы бросить птицам горсть крошек, Родди мог слышать блеяние овец, пасущихся на склонах дальнего берега озера.

День мало располагал к активной деятельности. Но, сделав над собой усилие и вспомнив о приближающемся последнем сроке сдачи, Родди все-таки закончил статью для журнала «Шотландский вестник». Кончив работу, он снова предался безделью, усевшись у окна с сигарой и с биноклем под рукой. Недавно он видел диких гусей, кормившихся на старой стерне пахотных полей за соснами. Иногда в суровое время вроде нынешнего они прилетают на эти поля тысячами.

Услышав телефонный звонок, он сказал вслух: «Черт возьми!», и при звуке его голоса Барни насторожился, поднял морду с коврика и пару раз ударил хвостом по полу.

— Все хорошо, старик. Ты тут ни при чем, — он положил бинокль, встал и неохотно пошел к телефону.

— Родди Данбит слушает.

В трубке раздались странные высокие звуки. На минуту в душе Родди появилась надежда, что этот надоедливый аппарат все еще не работает, но тут попискивание прекратилось, в трубке возник голос, и надежда Родди умерла.

— Это Бенхойл?

— Да. Родди Данбит слушает.

— Родди, говорит Оливер Доббс.

Немного помолчав, Родди спросил:

— Кто?

— Оливер Доббс. — Голос приятный, молодой, глубокий, отдаленно знакомый. Родди порылся в своей уже не очень надежной памяти, но безуспешно.

— Что-то не могу припомнить, дружище.

— Мы встречались на обеде в Лондоне пару лет назад. Сидели рядом…

Из глубин памяти всплыло воспоминание. Конечно же! Оливер Доббс. Умный молодой человек. Писатель. Получил какую-то премию. Ну и напились же они тогда!

— Ну, как же… — Он притянул стоявший сзади стул и устроился на нем поудобнее. — Дорогой мой, как я рад тебя слышать. Откуда ты звонишь?

— Из Озерного края.

— Что ты там делаешь?

— У меня небольшой отпуск, и я направляюсь в Шотландию.

— Ты, конечно же, заедешь к нам?

— Вот поэтому я и звоню. Я пытался дозвониться до тебя вчера, но мне сказали, что телефонная связь нарушена. Когда мы с тобой встретились, помнится, ты пригласил меня погостить в Бенхойле, и я решил воспользоваться приглашением.

— И хорошо сделал. Я очень, очень рад.

— Я подумал, что мы могли бы заехать к тебе на пару дней.