Дикий и Зверь
Шрифт:
— Привет, Дик! — Валера открыл дверь и распахнул объятия. — Кофе? Чай?
— Кофе выпью с удовольствием.
Они прошли на кухню, и Валера занялся кофеваркой. Следует сказать, что в распоряжение Дикого было двое Валериев. Один служил бойцом, викингом, так сказать, а второй, киевский, был как бы мозгом, вычислительным центром их команды. Низенький и жилистый, он места себе не находит.
— Слушай, Дик, это, по-моему, твоя тема!
Они уже сидели за столом, и Дикий делал короткие глоточки из кофейной чашки, обжигался. Голова звенела после ночной гонки, но он слушал внимательно.
— Так вот, —
— Это неплохо. — Дикий знал правила. Главное не с ментами договориться, а чтобы со стороны воров вопросов не возникало. — Ты условился, как отчислять станем?
— Каких-то сроков и сумм нам не определили, поскольку мы все сами делаем и сами отстегиваем. Тем более о нас они ничего определенного не знают — только слухи. А так им — сразу поллимона! Но и в дела влезать не стали.
— Отлично. Это главное. Теперь давай посоображаем о твоих чиновниках.
— А что о них соображать? Известны номер поезда, дата отправления, номер вагона. И это все. Но и это не мало. Курьера и его охрану в лицо не знаем. Сумма тоже не известна, но сумма нехилая. Тебе понадобится четыре человека. Небольшой маскарад. Ксивы сделаем капитальные. Лучше возьми своего Валерку. Он будет отлично выглядеть с корочками службы безопасности. И еще троих парней оденем в форму ОМОНа. Пусть походят с «калашами».
— Ладно, змей старый, — усмехнулся Дикий. — Послезавтра, так послезавтра.
Варяги ходили в греки по Днепру через Киев. Ходили торговать, но когда появлялась возможность, устраивали викинг.
В вагон садились поодиночке; Дикий даже запрыгнул в тамбур, только когда состав дернулся и пошел вдоль платформы. Собравшись в купе, в объятия друг другу не бросались, соблюдая конспирацию. Кто-то пошел курить, кто-то писать, а Валерий, — крепко сбитый, круглолицый и мощный парень, в отличие от киевского тезки, — завалился спать на верхнюю полку. Операция начнется после Конотопа и должна занять не более получаса — через полчаса поезд будет проезжать развилку шоссе, там должны ждать свои.
Эх, лето за окнами! Сейчас бы лежать на черноморском пляже и не думать ни о чем!
Вечера летом долгие, красное вечернее солнце висит над полями и рощами, точнее, не висит, а летит, словно старается догнать поезд.
А вот и Конотоп — возле вагонов вертятся бабки, пытаются продать зелень и жареных куриц.
За Конотопом уже нет времени спать и писать. В узком купе все быстро переодевались, стараясь не мешать друг другу. Валерий остался в штатском, а Дикий и еще двое его парней, Игорь и Костя, становятся омоновцами. Парни заблокировали вагон, а Дикий и Валера проскользнули к проводнице. Хорошо, что в коридоре никого — пассажиры приступили
Проводница, тетка в форменной рубашке и мятой юбке, вздрогнула при виде «омоновца» — Дикого, с автоматом наперевес, но Валера успокоил ее:
— Проводится задержание особо опасных преступников, — и показал «ксиву», в которую проводница даже не заглянула.
— Операция секретная, поэтому ваше начальство заранее не предупреждали.
— Пожалуйста, пожалуйста, — согласилась проводница и заперлась в служебном купе от греха подальше.
— Вот будет номер, если она деньги и перевозит, — бубнит Дикий себе под нос.
Проблем, вообще, много. Курьера будут встречать в конкретном вагоне, но ехать-то он может в другом. Кто он? Мужчина? Женщина? Весь поезд не перевернешь. Шансов — пятьдесят на пятьдесят…
Они обходили купе за купе, вели себя вежливо, предупреждая что вагон блокирован подразделением спецназа — впрочем, это почти соответствовало действительности. Пассажиры пугались, но быстро отходили, привыкшие за последние годы к людям с оружием.
Войдя в очередное купе, Дикий понял — они, голубчики. Трое мордатых мужиков и какой-то молодой хлипкий парень на верхней полке в круглых немодных очках. Мордатые было дернулись, но тут же замерли под дулами направленных на них автоматов. Дикий вытащил из-под матраца сумку, набитую пачками зеленых купюр и два микро-узи. Времени совсем мало оставалось. Дикий полистал паспорта, и оказалось, что мордатые из Киева, а хлипкий очкарик из Чернигова. На мордатых нацепили наручники, а очкарик отделался легким испугом.
Мужики стояли в тамбуре и помалкивали, только один пытался что-то сказать, шевелил губами, косился на стволы автоматов, но так ничего и не произнес.
Сумерки уже упали на окружающее пространство, но это еще не ночь, и изгиб шоссейной дороги хорошо виден. Дикий дернул красную ручку стоп-крана, открыл дверь вагона, и, придерживая мужиков, выпрыгнул на насыпь. Вдоль состава уже бежали переодетые в милицейскую форму парни из группы прикрытия.
На обочине шоссейки стояли машины, и к ним пришлось почти тащить «задержанных».
А в окна смотрели пассажиры — теперь им будет о чем посудачить в дороге. Даже настоящие менты вряд ли что поймут. Им конечно же сообщат, но теперь столько форм, границ, преступников… Ментам по фигу то, что их не касается…
Мужиков затолкали в тачки и сели сами. Проехали по шоссе с несколько километров и свернули в лес. В лесу хорошо — пахнет цветами и птицы поют.
Задержанных слегка пометелили и в результате этого традиционного действия выяснилась одна трагикомическая деталь: курьером как раз и был тот очкарик с черниговским паспортом, а один из мордатых — фермер. Потому и мордатый. Не только у бандитов крутые рожи.
Дикий отвел фермера в сторонку и сказал зловещим шепотом:
— Слушай, дядя, вот тебе тысяча баксов. Вали и молчи. Если не устраивает — сейчас тебя убьют. Выбирай.
— Так не надо денег. — Мужика потряхивало, но держался он прилично.
— Надо, дядя. Деньги взял — значит, должен. Должен помалкивать. Твой паспорт у меня будет.
— Ну, тогда…
— Тогда беги быстро и не оглядывайся.
Мужик не стал дожидаться повторного приглашения и побежал в глубь леса.