Дикий Космос
Шрифт:
Он налил себе ещё бренди. Медленно потягивая, он вновь уставился на не ведающий сна город. Ему необходимо перекусить. Он не ел много часов, и бренди на пустой желудок был путем к катастрофе. Но он слишком устал, чтобы двигаться. Его глаза, слипаясь, закрылись... он мягко погрузился в сон...
... и затем, вздрогнув проснулся. Его сердце колотилось, потому, что комлинк, лежавший во внутреннем кармане его туники, тот комлинк, номера которого не знала даже Брея, разразился настойчивыми гудками.
В комнате пахло бренди: стакан выскользнул из его расслабленных пальцев и его содержимое вылилось на ковер. За окном квартиры ночная тьма уступила место первым лучам солнца; дерзкое великолепие стремительной Корускантской ночи угасало перед лицом неброских дневных часов.
Дрожащей рукой он достал заходящийся гудками комлинк и подтвердил получение сообщения. Гудки сигнала наконец-то стихли. Его квартира погрузилась в тишину. Тишину, настолько глубокую, что ему были слышны удары своего гулко бьющегося сердца. По коже от пота бежали мурашки. Его дыхание было прерывистым. Острая, как игла боль между его глазами пробудилась к жизни.
Он взял комлинк в свою спальню и подключил его к маленькому датаридеру, который он держал в своей прикроватной тумбочке, в ящике с разным барахлом. Это была старая алдераанская модель, побитая жизнью и устаревшая. Не заслуживающая пристального внимания. По крайней мере, именно так устройство выглядело внешне. Но начинка была переделана. Невероятно искусно модифицирована. На экране датаридера возникли группы случайных, на первый взгляд, символов. Расшифровывать их предстояло вручную. Алгоритм расшифровки он запечатлел в памяти еще несколько лет назад.
Это было частью договоренности.
Процесс загрузки сообщения из комлинка в датаридер включил процесс автоматической очистки памяти комма. Не осталось и намека на какое-либо полученное сообщение. В датаридер была встроена точно такая же система защиты. У него было ровно пять минут, чтобы расшифровать загруженное сообщение. После этого оно также было стерто.
Это также было частью договоренности.
Поскольку оно было слишком важно, чтобы позволить ошибиться, он переписал полученные в сообщении случайные символы старомодной ручкой на не менее старомодный флимсипласт. Вероятно, отправитель сообщения был бы в ужасе, если бы узнал об этом, но поскольку он, или она, никогда этого не узнают, то можно было не беспокоиться. Он не собирался совершать ошибку. Кроме того, флимси можно было сжечь, скрыв все записи от любопытных глаз.
Как только сообщение было расшифровано, он внимательно его просмотрел. Все было правильно? Могло ли оно быть верно? Тайна являлась дивизом его таинственных благожелателей. Паранойя была их религией. Они ведь могли ошибаться, верно? И, несомненно, джедаи могли знать бы об этом, конечно...
Не пытайся разгадать их намерения сейчас. Или ты доверяешь им, или нет.
Он активировал своего домашнего дроида. «Там, в гостиной пролито бренди. Приберись, а затем я хочу завтрак.»
«Да, сэр,» — произнес дроид и удалился.
Затем он попробовал
«Прошу прощения, сэр», — сказал назойливый протокольный дроид. Это звучало оскорбительно. Это даже выглядело оскорбительно. Как такое было возможно? «Боюсь моя хозяйка ещё не проснулась. Не могли бы вы любезно перезвонить в более подходящее...»
Криффова железяка спорила с ним? «Ты наверное не совсем понял кто я», — сказал он, немного умерив свой пыл. «Это сенатор Бэйл Органа и мое дело не терпит отлагательств.»
Пока протокольный дроид замешкался, знакомый голос на заднем плане произнес: «Трипио, что там происходит?»
Дроид повернулся: «Хозяйка Падме, я так сожалею, я пытался объяснить сенатору Органа, что вы...»
"Бэйл?" — сказала Падме, появляясь на экране видео-проектора, отталкивая дроида в сторону. "В чем дело? Что случилось?"
Она поспала вероятно также мало как и он, но признаться в этом не могла. Выносливость Падме кажется была неисчерпаема. «Прошу прощения за ранний звонок, но у меня весь день расписан на встречи и мне надо провести часть тактических разборов после вас. Мы можем встретиться, скажем, через полчаса? Я заеду к вам.»
Она ответила не сразу. Вопросы вспыхнули в глазах... но она не стала спрашивать. Удивительная женщина. «Ко мне? Да.» — наконец-то сказала она. «Конечно.» Она казалась довольно спокойной, но напряжение просматривалось. Он не сомневался, что она видела в нем тоже самое. «Полчаса.»
Облегчение нахлынуло на него как только видеолинк отключился. Он перечитал расшифрованное сообщение ещё три раза, убедился, что оно зафиксировалось в памяти, а затем сжег его, смыв пепел в раковину на кухне. Потом принял душ, переоделся, быстро проглотил завтрак и отправился к Падме.
Полчаса не оставляло много времени на еду или одевание, но Бэйл не позвонил бы так рано, если бы дело не было срочным. Игнорируя возражающего и беспокоящегося Трипио, Падме спешно привела себя в порядок, на лету проглотила омлет который нес дроид. И стала ждать на посадочной площадке своего нежданного гостя.
Что-то пугало его. Что-то важное.
Что едва ли улучшало ее настроение. Бэйл Органа был храбрым, одаренным человеком. Если он забеспокоился - а он забеспокоился, поскольку она видела смятение в его глазах - значит это могло означать лишь еще большие неприятности для Корусканта. Или для кого-то еще в Республике.
Как будто у нас и без того не достаточно неприятностей.
Как всегда. Звонок не был связан с Анакином. С ее мужем не случилось ничего ужасного. Это означало, что она могла спокойно встретить любые новости, которые принесет Бэйл, какими бы плохими они ни были. Хуже, чем несчастье с Анакином, беды быть не могло.
Она, конечно, не получала от него никаких вестей. И нигде, ни в ГолоНете или у кого-либо из сенатских сотрудников не было ничего, даже слуха о намеке на новость о конфликте в системе Ботанов или где-то поблизости. Будь нечто подобное, она бы об этом услышала.