Дикий мир. Гиены
Шрифт:
— Давайте… давайте я сама… — попробовала Василиса.
Получилось жалко — она сама почувствовала неубедительность. И после того девушка произнесла эти слова, поняла, что сейчас уже выручавший ее прием
— Давай, — широко улыбнулся щербатый, и кивнул подбородком в сторону стола, — штаны снимай и раком становись.
Василиса, сглотнув, медлила — ей казалось, что должен же быть выход из этой ситуации. Может быть, выход и был, но девушка его не видела.
Вдруг пронзительно закричала от боли Ира — скосив взгляд, Василиса увидела, как здоровый Леха трясет укушенной кистью и яростно матерясь, разворачивает борцовским приемом девушку к себе спиной. Та снова закричала что было силы — рука у нее оказалась выкручена так, что казалось, сейчас треск ломающихся костей раздастся. Визг Иры не прекращался — девушка склонялась все ниже, пытаясь спрятаться от боли и уже ткнулась лицом в пол.
— Ну!!! — вдруг шагнул к Василисе щербатый. Девушка отшатнулась — зубы у него были очень плохие и изо рта погано пахло.
— Так сама или помочь?
Василиса не ответила, просто закрыла глаза от ужаса происходящего. И заплакала.
— Так сама не хочешь что ли? — раздался рядом мерзкий голос и вдруг девушка почувствовала как сильные руки дергают ее за ремень.
Вскрикнув, она извернулась, пытаясь вырваться, но вдруг бок ее пронзила дикая боль от удара. У Василисы перехватило дыхание, она попыталась обхватить себя за живот руками, но тут же получила пощечину.
— Спокойно! — резануло по ушам голосом, и сразу же попытки снять с нее штаны продолжились.
— Эй, а вы не охерели, а? — вдруг раздался злой голос с порога. Василиса открыла глаза и сквозь пелену боли увидела две темные фигуры на пороге. У девушки в груди затеплилась надежда.
— Во уроды, и не сказали ничего! Почему без нас веселитесь? — вместе с этими словами, произнесенными тем же голосом, надежда внутри девушки испарилась. И сразу же она закричала, почувствовав как сильные руки с нее джинсы все же стягивают. И тут же больно рвануло сдираемой кожей, когда послышался треск рвущейся ткани нижнего белья. Даже сильный удар по затылку, от которого Василиса лицом в столешницу ударилась, не прервал ее крика.