Дикий наездник
Шрифт:
Визарх прыгнул вперед, и его меч Беззвучных Криков устремился к Найаллу.
За миг до того, как пылающий меч пронзил бы вождя, в воздухе перед ним что-то мелькнуло. Призрачный монстр, возникший как будто из ниоткуда.
Бесплотный дух из металла, похожий на змеиный скелет, излучал полуматериальную энергию. Четыре потрескивающие от разрядов руки-косы устремились вперед, а насекомообразная голова с одной ярко горящей зеленой линзой вместо глаз и лязгающими жвалами дернулась прямо перед Найаллом, так что вождь отразился на поверхности оптической сферы.
Каэлледин
От удара призрак отлетел в сторону и повалился на землю, хлестнув хвостом Найалла. Вождь отшатнулся, схватившись за грудь. Пока Каэлледин возилась с оружием, один из ее кузенов отреагировал быстрее, выскочив между Найаллом и незадачливым убийцей. Взмахнув парой косовидных конечностей, неприятель рассек плоть племянника вождя. Кровь не хлынула, но вместо этого раны засияли призрачно-бледной энергией, которая как будто стала пожирать его тело. Стиснув зубы, альдари забился в судорогах, а затем рухнул с выступившей на губах пеной.
Визарх атаковал снова, метя Азуваром в шею фантома. Тот мигнул и исчез прежде, чем клинок попал в цель. Спустя миг он материализовался снова и, издав душераздирающий крик, пополз к Иврайне.
Открывающая Седьмого Пути пронзила его грудь кончиком меча Скорби, а кромкой боевого веера разрезала металлическое лицо. С искрящимися внутренними механизмами и дергающимися конечностями противник упал на землю и как будто растаял в траве.
— Их будет больше! — прорычал Визарх, шагнув ближе к Иврайне.
С мечом в одной руке и пистолетом в другой Каэлледин подступила к отцу, когда заметила возле «Волновых змеев» смутное движение.
Нуаду мерил шагами поляну, сжимая кулаки и то и дело оглядываясь на виднеющиеся вдали вершины. К добру или к худу, теперь его судьба должна была решиться за теми пиками. Тем не менее, когда Нуаду вспоминал леденящее душу чувство падения, думал он вовсе не о некронтир. Мысли его занимал собственный народ. Смерть подобралась к дикому лорду еще ближе, чем во время первой вылазки на Агариметею. Возможность гибели взбудоражила его не столько сама по себе, сколько из-за того, что она лишила бы его шанса показать, чего он стоит на самом деле.
Чего он действительно добился в жизни? Альдари сражался в битвах, даже побеждал в войнах, но, хотя его и почитали в определенных кругах Сайм-Ханна, Нуаду знал, что он никогда не встанет в один ряд с такими личностями, как автарх Эванэ Старый Дух или Меоре Деонет, дикий лорд из клана Огнеходов. Он полагал, что Агариметея станет его величайшей победой, но теперь понимал, что это не так. Его вина в почти обрушившемся на Сайм-Ханн бедствии пятнала любые успехи. Он, с горечью говорил себе Нуаду, просто решал им же созданные проблемы.
Б’сайннад болтался неподалеку, поддерживая его своим присутствием, но благоразумно не мешая раздумьям товарища. Нуаду хотел черпать силы у своего друга, но верность Б’сайннада восходила к их детству, а не была заслужена во взрослом возрасте, чем дикий лорд не раз беззастенчиво
Последствия его падения сквозь облака понемногу проходили, и теперь в животе ощущалась пустота, а в голове царила полнейшая сумятица. Нуаду быстро скис при мысли о том, что совещание проходит без него, а слова отца и сестры отпечатались в нем как клеймо, от которого ему никогда не избавиться. Безрассудный. Опрометчивый. Ненадежный. Точно не тот, кто достоин стать предводителем клана…
Пронзительный крик оторвал Нуаду от своего внутреннего монолога, заставив посмотреть в направлении группы «Волновых змеев».
Б’сайннад уже бежал, сжимая в руке пистолет. Иннари и саймханнцы заметались по всему временному лагерю, одни с оружием наготове, другие — встревоженно выкрикивая имена спутников. Отовсюду доносились вопли, сеющие еще большее смятение.
Достигнув транспортов, он с бешено колотящимся сердцем обогнул корпус «Соколицы» и едва не врезался в комморритку, склонившуюся над другим иннари. Нуаду инстинктивно подпрыгнул и перескочил пару. Приземлившись, дикий лорд бросил мимолетный взгляд на лежащего альдари. Тот был в доспехах друкари, шлем без маски обрамлял оскалившееся в агонии лицо, хотя на теле не было видно ни единой раны.
С засевшей в голове страшной картиной Нуаду побежал дальше, криком разгоняя других альдари, которые текли мимо антигравитационных машин. Впереди него работал локтями Б’сайннад, расчищая дорогу для наследника клана.
Миновав загибающийся нос «Волнового змея», Нуаду тут же заметил кого-то на земле. Первым делом он подумал, что это его отец, однако мгновением позже понял, что в грязи распластался не Найалл, а Кескагат, старший кузен Нуаду. Иврайна с Визархом как будто танцевали в дальнем конце поляны, вращая и разя мечами пустоту. Нуаду сосредоточился и увидел в воздухе проблески движений и то возникающий, то исчезающий призрачный силуэт.
Иврайна отскочила назад, когда перед ней материализовался высокий дух со змеиным телом, тут же издавший странные пронзительные звуки. В нем безошибочно угадывался некронтир — полумеханическое существо с четырьмя конечностями, которое, содрогаясь, металось туда-сюда перед Дщерью Теней. Визарх взмахнул клинком по восходящей дуге, однако дроид-привидение растаял за миг до того, как меч должен был поразить его, и, появившись мгновением позже, продолжил звуковую атаку.
— Еще один! — Обернувшись на крик Каэлледин, Нуаду увидел проплывающую между двумя транспортниками мерцающую тень.
Он бросился туда с Клыком Ящера наперевес, внимательно оглядываясь по сторонам. Сестра приближалась слева, сжимая в руках пистолет и клинок.
— Сюда! — закричал Б’сайннад с другой стороны «Волнового змея».
— Невозможно, — ответил Нуаду. — Он не мог пройти сквозь машину.
— Мог, — поморщившись, бросила Каэлледин. Не договариваясь, они полуобернулись, чтобы прикрывать друг другу спины. — Первый из них возник перед нами словно из ниоткуда.
— Уходи отсюда, отец, — обратился Нуаду к Найаллу. — Сбереги себя.