Дикий огонь
Шрифт:
— Невада? — спросил Роган рядом со мной.
— Да? — Я сосредоточилась на сиянии.
— Твоя семья хотела бы посмотреть. Твоя мать, сестры, кузены и бабушки.
— Хорошо.
— Обе твои бабушки, — подчеркнул он.
Его голос вернул меня в реальный мир. Я подняла глаза. Справа на столе Баг установил ноутбук. С него на меня смотрела Виктория Тремейн, откинувшись в плюшевом кресле, с рукой в поддерживающей повязке.
Позади меня кто-то резко вздохнул, и я поняла, что это была моя мама.
— Хорошо.
Я
— Чертова предательница, — прорычал Винсент, увидев Викторию.
Она улыбнулась ему как глубоководная акула.
Я подпитала круг силой и он запульсировал бледно-голубым. В меня ударил поток магии, чистый и сильный. Я сосредоточилась на заклятии, позволяя всему остальному померкнуть.
Свет стал тусклее.
Тусклее.
И ещё тусклее.
Чем темнее становилось, тем ярче горело сияние в разуме Винсента. В светящейся дымке начал проступать узор. Искра пробежала по прямой линии, будто сияющей серебристой нити толщиной с волосок.
Я ещё подпитала круг. Комната погрузилась в полную темноту. Больше искр, больше серебристых волосков.
Чуть больше силы.
— Она расходует слишком много сил, — предупредила Ринда.
— Она справится, — сказал Роган.
Я падала и падала вниз, сквозь чёрный колодец к сияющему заклятию на дне.
Чуть больше силы.
— Роган! — голос Ринды прозвенел где-то далеко-далеко.
— Ты её отвлекаешь, — мягко заметил Корнелиус.
Я упала на дно, каким-то чудом приземлившись на ноги. Передо мной сияло заклятие. Это был тайный круг, ослепительное, пылающее творение чистой силы, сплетённой в затейливое кружево. От его сложности у меня закружилась голова.
Как же мне его распутать?
Магия протекала по узору, создавая замкнутую цепь. Стоит прервать течение, и все рухнет. Что случится тогда…?
Это был не единый круг, а три, наложенные один поверх другого. Во втором слое, девять треугольников тянулись вершинами к центру. Если я атакую и попытаюсь силой сломить волю Винсента, верхний круг обвалится в центр, треугольники развернутся вниз, будто лезвия кинжалов, проткнут нижний слой и сила всего заклятия перекинется в лезвия. Они полетят вниз и пробьют разум Винсента. Это была гениальная ловушка, которую невозможно было разоружить.
О её разрушении не могло быть и речи.
Могла ли я изменить узор? Возможно, я смогла бы
Слишком рискованно.
Стоит повредить заклятие в любом месте, и обрушение будет неизбежно.
Когда Дэвид Хоулинг поймал нас в ловушку в тайном круге, Роган изменил его рисунок. В своей основе заклятие было кругом. Очень запутанным, сложным для понимания кругом, нарисованным чистой магией в разуме человека. Смогу ли я нарисовать на нем?
Где-то глубоко внутри меня заныла тупая боль. Я растратила слишком много магии, а мне могло понадобиться её ещё больше.
— Для неё это слишком сложно. — Мамин голос. — Вы просите разобраться её с чем-то, что… создавала женщина с десятилетиями опыта за плечами.
— Она права.
Шаффер. Кто его впустил?
— Я чувствую заклятие в его разуме. Оно невероятно сложное. Это ловушка, а она слишком неопытна, чтобы это понять. — Опять Шаффер.
— Но его же можно разрушить? — спросила Ринда.
— Нет, — отрезал Шаффер. — Это идеальная ловушка. Забирайте её оттуда, пока она не израсходовала всю магию.
— Она в порядке, — отрезал Роган. — Невада знает свои пределы.
Им всем не помешало бы заткнуться.
Заклятие было слишком сложным, чтобы его можно было менять. В нем петли обвивались вокруг петель, замыкая магию саму на себе.
Но мне не нужно было его менять. Мне лишь нужно было защитить разум Винсента от кинжалов.
Я выпустила свою магию. Она полилась из меня, вытягиваясь в тонкую линию, светящуюся серебристо-голубым. Я пропустила её под нижний слой и принялась плести. Просто щит не сработал бы, точно так же, как грубый подход не сработал бы с отцом Винсента. В заклятии было слишком много силы. Мне нужно было перенаправить энергию заклинания, как только оно обвалится. Мне нужно… Да. Это должно было сработать.
— Если вы хотите, чтобы ваша дочь выжила, вы это прекратите, — не унимался Шаффер. — Взгляните на него. Ему все равно, выживет она или умрёт, пока он получает то, что хочет. Мне же не все равно. Я хочу на ней жениться.
— Невада знает, что делает. — От маминого голоса веяло холодом. Он ей не нравился.
Узор становился все более сложным, разрастаясь под заклятием подобно снежинке, разворачивающейся из центра.
В голове нарастал настойчивый гул — верный признак того, что мой магический резерв близился к нулю. Я ходила по лезвию ножа.
— Вы все из ума выжили? — воскликнул Шаффер.
— Кто-нибудь заткнёт этого нытика? — фыркнула Виктория.
Последний штрих моего нижнего слоя. Теперь пан или пропал.
Я свернула мою магию в лезвие и полоснула верхний слой заклятия.
Тьма разорвалась. Я снова очутилась в комнате, с сияющим узором передо мной. Я нарисовала его мелом на полу — круг из завитков с девятью точками, в которых они превращались в спирали. Над ним вспыхнуло призрачное сияние — эхо настоящего заклятия Виктории.