Дикий охотник

Сэндс Линси

— Они будут делать какие-то вещи? Какие вещи? — с тревогой спросила Сэм.

— Я не знаю, что именно они делают, — устало признался Мортимер, внезапно понимая, что она передумает относительно процедуры. — У них есть способность запирать знания где-то внутри, так что ты будешь знать, но никогда не сможешь говорить об этом. Это единственный способ, при котором они позволят нам быть вместе без твоего обращения.

— Ты имеешь в виду как гипнотическое внушение? — спросила она медленно.

— Я не знаю, — признался он, не желая лгать.

Сэм обеспокоил его краткий ответ, но потом она вздохнула и подняла глаза.

— Если

это-то что нужно, то я думаю, я должна позволить им сделать это. Я не хочу потерять тебя.

Мортимер выдохнул со свистом и крепко обнял ее.

— Слава Богу, — прошептал он в ее волосы.

— Я люблю тебя, Мортимер, — прошептала Сэм в его грудь. — Я надеюсь то, что я не готова обратиться сейчас не заставит тебя думать, что я не буду этого делать. Я просто…

— Я знаю. — Он позволил ее ногам соскользнуть на пол. Как только она встала перед ним, он взял ее лицо в свои руки и улыбнулся ей. — Ты также любишь своих сестер. Я заметил, близость вас троих сразу же. Я понимаю.

Сэм улыбнулась с облегчением, а затем прочистила горло, и… не отрывая глаз от его футболки… прошептала:

— Разве ты не говорил раньше что-то о занятие любовью со мной? — Поднимая глаза, она застенчиво добавила: — я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучал, — признался он, гладя большим пальцем слегка открытые уголки ее рта. — И я никогда не хочу быть без тебя снова.

— Ты больше не будешь, — пообещала она шепотом. — Сейчас у тебя есть я. Все будет хорошо в конце концов.

Мортимер улыбнулся и наклонился, чтобы закрыть ее рот. Он сказал себе, она права. Они нашли их изгоя, и он заполучил свою пару. Пожалуй, волнение, плывущее сейчас сквозь его мысли были напрасными. В конце концов, оказалось, что их изгой не был изгоем. Возможно, его опасения не были по-настоящему опасениями. Возможно, все получится, — сказал он себе, но часть его сознания твердо стояла на своем и не была так уверена. Он увидел испытания, который придется преодолеть, и опасности, которые угрожали жизни Сэм и его счастью. И он увидел страшные страдания, если он потеряет ее, если осуществится хотя бы одна из этих угроз.

Его рассеянность, видимо, была очевидна в его поцелуях. Сэм внезапно прервала их поцелуй и прошептала:

— Ты тревожишься. Отпусти и вернись ко мне.

Мортимер жалел только, что это было не так легко, и тогда Сэм, видимо, решила показать ему, как это. Она поцеловала его, на этот раз, беря на себя ласку, ее собственный язык ворвался, заставляя его губы раздвинуться. Он был так поражен ее агрессивными действиями, что не заметил, как ее пальцы деловито освобождали его от рубашки, пуговицы были расстёгнуты и она снимала рубашку с плеч, слегка гладя пальцами его голую грудь. Но в следующий момент ее внимание переключилось на его брюки, и Мортимер удивленно вдохнул сквозь зубы, когда она расстегнула только пуговицу и сунула руку внутрь, чтобы найти ЕГО.

Он едва не прикусил ее язык от удивления. Когда ее пальцы нашли то, что искали, он зашипел, затем застонал и быстро начал раздевать ее. Мортимеру удалось снять ее рубашку и он попытался снять бюстгальтер, но пришлось остановить целуй, чтобы раздеть ее. В момент когда бюстгальтер упал на пол, он скользнул рукой в ее волосы и потянул назад, снова завладевая поцелуем, тогда его другая рука опустилась вниз, начиная снимать ее беговые шорты.

Сэм не закончила еще его

раздевать, в то время как он активно это делал. Она бросила ласкать его, сосредоточившись на расстегивание молнии его джинсов и стаскивания их вниз по его бедрам, когда он тянул ее шортики по ее собственным бедрам. В момент, когда их штаны упали клубком вокруг их лодыжек, Мортимер рухнул на кровать с Сэм, но запутавшись в штанах они приземлились на бок, все еще целуясь.

Она рассмеялась ему в рот, когда он перекатился так, чтобы она оказалась под ним на кровати, затем застонала, когда он нашел и начал массировать ее одну грудь, как раз тогда он прижался бедрами так, что бы его эрекция нетерпеливо терлась об нее. Его собственный стон, следовал за ее, когда ее наслаждения охватило его, и, несмотря на то, что он уже переживал это с ней в первый раз, когда они занимались любовью…он удивился.

Это общее удовольствие, о котором Мортимер слышал веками. Молодые бессмертные шептали о таких вещах, взрослея, интересовались, как это будет, и как хорошо это может быть. Ни он, ни его молодые друзья не имели об этом понятия, теперь подумал он. Было просто невозможно представить всеобъемлющую, подавляющую интенсивность переживания. Это и еще защищенность, просто возможность быть с кем-то без того, чтобы постоянно оберегать свои мысли, подумал Мортимер, он теперь понимал, почему бессмертные убивали за свои пожизненные половинке, и даже, как известно, убивали себя, когда их теряли. Он уже не мог представить свою жизнь без Сэм.

— О Боже, Сладкие Щечки, пожалуйста, — застонала Сэм над его ухом, ее ногти впились в его спину, и приближали его еще ближе.

Мортимер слегка напрягся, и оборвал поцелуй, чтобы привстать и посмотреть внимательно на нее.

— Сладкие Щечки?

Сэм покраснела, но потом задыхаясь рассмеялась и призналась:

— Ты предложил ласкательные имена, и я работаю над этим. Не знаю, что там о твоих ногах, но у тебя самый прекрасный зад, который я когда-либо видела у человека, так… — Когда Мортимер просто смотрел на нее, она добавила серьезно: — У тебя так же очень хороший член, и он доставляет мне большое удовольствие, но я почему-то не думаю, что Сладкий Пенис на публике будет очень хорошо звучать. Хотя я думаю, я могла бы сократить до Сладкого П.

Мортимер закрыл глаза на это предложение. Он мог только представить себе мужскую реакцию, если она когда-нибудь назовет его Сладкий П перед ними. Черт, Сладкие Щечки не намного лучше. В действительности, Сладкий Пенис, наверное, даст ему больший статус с ребятами. Но он знал, что она никогда бы не использовала это на публике.

Казалось, поняв его беду, она пообещала:

— Я буду продолжать работать над этим.

Мягкий смешок сорвался с его губ, и Мортимер открыл глаза и серьезно посмотрел на нее сверху вниз.

— Я люблю тебя, Сэм.

— Я тоже люблю тебя, Гаррет Гордон Мортимер, — сказала она, не скрывая удивления на серьезность его тона.

Он кивнул, а потом сказал:

— Мы можем сделать это. Я буду держать тебя в безопасности и уюте до тех пор, пока ты не будешь готова обратиться. И я собираюсь помочь тебе увидеть, как твои сестры построят свою жизнь и сделаю все, что потребуется, чтобы ты была готова пойти на этот шаг.

Сэм медленно кивнула, сказав:

— И я сделаю все, что нужно, чтобы тоже держать тебя в безопасности и уюте.