Дикий остров
Шрифт:
— Ты чего это, крови не боишься? — с хриплой насмешкой осведомилась Светка, пристроившаяся возле очага.
— Крови не боюсь, — сухо ответила Катя. — Я по ОБЖ отличницей была. И папа у меня хирург.
— Ну-ну.
— Марлю, спирт, иглу и нитки, — потребовала Катя.
— Эй! — прорезался Тартарен. — Иголка тебе зачем?
— Швы накладывать буду.
Тартарен обалдело переглянулся с Тёмой.
«Ни фига себе», — подумали они.
Катя ловко обработала рану. Иголку с ниткой пропитала спиртом. Мгновенно наложила
Катя наложила на шов марлевую салфетку, сверху стянула пластырем.
— Спасибо доктор, вы меня спасли, — потянулся Тартарен губами к щечке Кати.
— Не за что, больной, — отпихнула усатое нахальное лицо Катя.
— И это всё? — протянул разочарованно Леша.
— Швы снимем через три дня.
— А лечебный массаж?
— В вашем положении это вредно, — усмехнулась Катя и не покраснела.
— Бегство босиком по джунглям от озверевших дикарей возвращает утерянное присутствие духа, — заметил Юнг.
Катя на это ничего не сказала. Оглянулась только на Криса, ревниво наблюдавшего за ее хлопотами над раненым, и сама себе удовлетворенно кивнула.
Тёма завозился у очага. Сложил припасенные тут же дрова, полез в сумку за спичками.
— Не трать зря, — остановил его Леша. Перебросил здоровой рукой жилетку. — Там в кармане зажигалка. Может, она заработала.
Карманчиков в Лешиной жилетке было десятка полтора. Тёма открыл наугад и достал… сухарик. Потом второй и третий. В следующем кармане было то же. Все карманы жилетки были набиты сухарями.
— Фью, — свистнула Светка.
— Вот блин! — совершенно искренне удивился Тартарен. — А я-то думаю, что это у меня там хрустит.
Все молча уставились на Тартарена.
— Э-э, вы чего? — взревел он возмущенно. — Вы что же думаете, это я…
— А чего думать? — жестко заметила Светка. — Ты ж сухари общие скрысятничал. Знаешь, что за это полагается?
— Погоди, — остановил ее Крис. — Леша!
— Что — Леша?
— Как ты это объяснишь?
— Ни хрена я вам объяснять не обязан, — нахмурился Тартарен. — Вы что ж, думаете, я встал ночью, рассовал сухари по карманам, а потом сунул жилетку Тёме, чтобы он их там обнаружил?
— Нет, — помедлив, сказал Крис, — я так не думаю. Но как-то ведь они попали к тебе в карманы. Как?
— «Как», «как»! — передразнил Леша. — А как пропавшая Тёмина сумка попала в этот сруб? Ты об этом подумал?
— Я об этом думал, — сказал Юнг, не отходя от окна.
— Ты… Да все мы только об этом думаем, как только увидели ее здесь. И что надумали? Похищать у нас сумку, для того чтобы ее тут же подбросить… Бред какой-то. Или, может, оттуда что пропало? А, Тёма?
— Да нет, — пожал плечами Тёма, разложивший возле очага пакетики с остатками еды. — Вроде все на месте.
— Ну, — с вызовом посмотрел Тартарен на
— Э… Ты чего, — снова вылезла Света. — Сухари скрысятничал и хочешь на дикарей свалить?
— Дикари? — только сейчас сообразил Тартарен. — Не знаю. Может, и дикари.
— Как ты это себе представляешь? — пытался понять Крис. — Под утро пробрались в лагерь, залезли в сумку, рассовали сухари по карманам твоей жилетки?
— Запросто. Я, между прочим, на ночь ее снял и бросил как раз рядом с сумкой, — вспомнил Тартарен. — А до того был у вас у всех на глазах. И встать не мог, чтоб вы все не проснулись. Только вот зачем это им?
Помолчали, глядя, как Тёма разводит огонь в очаге. Огонь вспыхнул, разгорелся. В обмазанной глиной вытяжке загудело. Тёма разложил складной котелок, зачерпнул воды из родника, пристроил на свисавший прямо из вытяжки крюк.
Однако тут все продумано, рассматривал песчаный пол, стены, окна-бойницы и этот крюк Дима.
Что-то ему припомнилось.
Где он все это уже видел?
— Интересно, откуда вообще взялись эти чернявые? — спросил Тартарен. — Кто они вообще такие? Кто-нибудь их разглядел как следует?
— Рожи у них в белых полосках, — напомнил Тёма.
— А что это значит?
— Боевая раскраска.
— Охотничья, — тихо сказала Катя.
— Что? — спросил Крис.
— Это охотничья раскраска полинезийских племен.
— Ты-то откуда знаешь? — презрительно скривилась Света.
— Ну я же не только языками занималась, — обхватив по привычке колени, глядя на огонь, объяснила Катя. — Читала кое-что…
— И что? Мы в Полинезии, что ли? — не понял Тартарен.
— В Полинезии, — кивнула Катя. — Или в Африке. Или в Новой Зеландии. Или в Южной Америке.
— Как это?
— Такая вот полосатая раскраска применяется самыми разными племенами в разных частях света. Везде, где есть тропические леса. Полосы помогают маскироваться. Имитируют свет и тень в джунглях.
— Да? Мне кажется, именно эти-то полосы не маскировали наших дикарей. Как раз наоборот, — заметил Тартарен.
— Именно, — подтвердила Катя. — Белым никто лица и тела не полосует.
— А каким же?
— Желтым, красным. Иногда зеленым.
— Это если не хотят, чтобы заметили. А если наоборот?
— Да уж, — согласилась Катя. — Все это очень было похоже на демонстрацию. Акт устрашения.
— Вернулись к тому, с чего начали, — подвел итог Тартарен. — Кто тут что демонстрирует и зачем?
Тёма залил кипятком четверть кубика бульона в пластмассовой крышке, которую приспособил под общую чашу. Протянул Тартарену как раненому. Тот благородно отдал первую порцию Кате.
— Ну хорошо. А об этом вот что ты думаешь? — Крис взял дротик у Юнга и показал Кате.
Катя отхлебнула бульона, хрустнула сухариком, провела осторожно пальчиком по гладкому, точно полированному острию.