Дикий
Шрифт:
– Здравствуйте, - поприветствовал я собравшихся через переводчик. А в ответ тишина. Один очень тощий парнишка встал и пошёл в нашу сторону. Если я Рыжего считал, что у него вид, как у гопника, я был не прав. Тут передо мной ходило недоразумение, одетое в пальто с капюшоном, хотя на улице была жара. Рост метр шестьдесят от силы. Тощие плечи, согнутые не знай какими проблемами, руки засунуты в карманы. Очень часто в книгах пишут про бегающий взгляд. Тут бегал не только взгляд, тут бегала голова. Он вертел её каждую секунду, причём, то влево, то вправо, то вообще за спину. А если в какую секунду головой
– Кхм, здаароваа, братиши, к нам идётё?
– растягивая слова, прогнусавил он
– Нет, мы мимо шли, просто место красивое увидели.
– А то еу. Смотрите, поселим в модуле, койку предоставим. За охрану чуть отдавать будете, да работайте спокойно.
– Чуть, это сколько?
– Ну, чё ты, сразу «сколько», договоримся.
– Не, не интересует.
– Смотрите, места тут опасные.
Я одной рукой поправил игольник на поясе, второй опёрся на копьё, сказал:
– Жизнь вообще опасная штука.
Не разворачиваясь, начал отходить как от стаи псов. Но руку продолжал держать на игольнике, хоть он и не рабочий, знать это никто и не должен.
– Бывайте, похоже, у нас своя дорога.
Вроде бы расходимся мирно, никто резких движений не делает.
– Стойте!
От работающих отделились две фигуры. Один парень невысокого роста, правда, жилистый. За ним сразу пошла девушка тоже не высокая, но в теле. Сказать, что полная, нельзя, именно в теле, и ей это очень шло. Длинные волнистые волосы забраны в пучок. Выбивалось пару прядей, которые вились около правого глаза.
– Сипавый, я ухожу от вас. Вроде, тебе ничего не должен.
– Ну, иди, пожалеешь ведь потом, здесь место рыбное. Не знай, найдёшь что потом.
– Я тоже ухожу, - сказала девушка, и умоляюще посмотрела на меня.
– А ты стоять, ты должна за ночлег.
– Как? Договор был сорок процентов от того, что в день найду, а я ничего не находила, - у девушки наворачивались слезы на глазах.
– Девушка пойдёт с нами. Она тебе ничего не должна, договор есть договор, - подошёл я к девушке, заталкивая за свою спину.
Сипавый, а дёрганый скорей всего им и был, вихлющей походкой начал подходить ко мне вплотную. Демонстрируя своё бесстрашие, и, показывая, что он больной на голову. Осмотрев его одежду, интересно конечно было - его пальто проткнёт копьё или нет. Шея? Валить сразу? Конечно, везде все советуют валить сразу, чтоб потом никто не мстил. Но когда стоишь перед живым, очень сложно себя заставить сделать его мертвым. Да и не к чему это.
– Ты что, бычара? Да мы тебя на лоскуты порежем, да ты у нас тут будешь...
Всё это слышал с секундным замедлением, через переводчик. Наконец, я увидел, что обут Сипавый был в плетёнках, и голые ступни выглядывали из полосок кожи.
– Ребята, вы меня не пугайте, а то напугаюсь.
– Да ты...
Он вроде ещё что-то сказал, переводчик просто не успел перевести. Не дожидаясь, чем меня полоснут, я просто воткнул копьё в ступню Сипавого.
Сначала
– А-а-а… Ты чё..., а-а, чё … У-у-у?
Тут резко вскочили все курящие. Я выхватил игольник и, наставив на толпу, сказал:
– Ребята, я же предупреждал, что я пугливый. Вы вон пошутить хотели, а я напугался. Не надо меня пугать ещё сильнее. А то вообще с катушек слечу.
Толпа замерла, наверно соображая, что такое катушки. А я, подталкивая своих, отходил всё дальше, пока нас деревья не скрыли. Там уже зашагали в полную силу. И шагали, не останавливаясь, часа четыре, опасаясь погони. Прошли, кстати, хорошо, километров двадцать. Раньше бы на такое расстояние и не подумал идти, а так, ничего, на страхе пролетели, как на машине проехали, даже новенькие, хоть и выдохлись, но не роптали. Местность изменилась. Вдалеке появились горы. Не как Кавказ конечно, но до Жигулёвских явно дотягивали. Правда, горы начинались как-то резко, равнина, равнина, и в конце пару холмов и склон горы, которая шла сплошной чертой, кстати, не обойти, придётся через верх идти .
Пока шли, познакомились. Девушку звали Жея, парня - Накс. Также я узнал, что Темненькую зовут Лерыуе ид Ониаетукра, но можно просто Лер. Полное имя Рыжей я не запомнил, так как оно было совсем зубодробительное, коротко звали её Кая. Когда совсем запыхались, решили остановиться. Да и вечер уже был. Нужно было обустраиваться на ночлег. Была, правда, проблема, у всех фляжки опустели, а у новеньких фляжек вообще не было. Нужно было найти водоём. Решили проблему оставить на завтра. Тем более что Дед сказал, что рядом вытянутое озеро, судя по карте. Поужинав пайками, начали раскладываться спать. Я настоял на том, чтобы дежурили по полтора часа. Новеньких в караул не ставили, не потому что жалели, а, если честно, не доверяли просто, вдруг от той кодлы засланные.
До темноты оставалась пара часов, и я, подойдя к Деду, спросил, как разбирается игольник. Никаких болтов или защёлок видно не было.
– Что, взломать хочешь?
– Да, нужно как-то усиливаться. Два игольника на семь, вернее, уже на девять человек явно маловато. Да и для себя оружие нужно, даже хоть для охоты, - ответил я.
Выщелкнув одну иглу из обоймы, я пристально её рассматривал. Трёхмиллиметровая тонкостенная трубка, передний конец запаян, и из него торчит тонюсенький кончик иглы. С другого конца видно, что внутри залито пластиком, и в середине виден второй тупой конец иглы, не выступающий за пределы пластика.
– Интересно, - задумавшись, сказал я, - если пластик — это взрывчатое вещество, то как оно поджигается, капсюля то нет.
– Да, ты прав, пластик - это взрывчатое вещество. А воспламеняется он от направленного пучка микроволн, - автоматически ответил мне дед.
– Вот, смотри… Разбирается всё у нас ремонтными дронами, или ручным инструментом.
Ремонтный дрон завис над игольником, несколько росчерков раскалённого луча, и щёчка игольника отсоединилась, обнажая внутренности.
– Вот это батарея, вставляется здесь. От батареи идет блок управления, он управляет стволом и блоком воспламенения.