Дикий

Поганец Алексей

Самосвал освободил на удивление просто, снял реактор с истребителя, подключил его с двух противоположных концов котлована к проволоке. Включил рубильник, весь котлован сначала покраснел, потом вспыхнула трава, потом отгорела проволока с одного конца. После нагрева проволока уже стала не стальной, а мягкой. И уже не вилась кольцами, и по ней стало можно аккуратно ходить. Намотанные на колёса мотки я перерезал сваркой, не сам, ремонтными дронами.

Вставил топливный стержень. Запуск. Есть! Всё вроде работает. Управление как на гравиплатформе, небольшой джойстик, только регулировки по высоте нет. Жму, не нажимается. Не кнопка, конечно, сенсор. Таких джойстиков у меня много, с разбитых гравиплатформ нарезал, меняются недолго.

Дольше ездил за новым. Немного выгреб земли с пола, намело её туда солидно. Ладно, блоки панели полностью монолитные, туда влага не попадала. Хотя, я на этом самосвале впервые увидел прогнивший до дыр металл, жестянка, конечно, толстый то, наверное, никогда не прогниёт. Да, сплав нержавеющий, но оказалось и он ржавеет. Те дроны и оборудование, что в разбитых корпусах находили, были, что называется, гаражного хранения. В отсеки даже воздух планеты не попадал, всё за переборками герметичными. А те железяки, что под ногами кучами навалены, как правило, толщину сантиметровую имеют. А самосвал же стоял под открытым небом, судя по отсутствию пластика, горел, наверное, не раз вместе со степными пожарами. Ещё раз повторюсь, хорошо, что все запчасти сделаны монолитными.

Сиденье-диванчик на два места, с которого слезла или обгорела давно вся обшивка, и сейчас было просто металлическими рёбрами. На рёбра положили кусок утеплителя, а уже поверх разместились с Остроухой. Попробовал тронуться с места. Огромные колёса, наполовину вросшие в землю, вырвались на свободу, кабина неожиданно задралась сразу на полтора метра. Правильно, именно настолько колёса были в земле засыпаны. Сейчас выпрыгнули из ямы. Остроухая от неожиданности стукнулась лбом о стойку, где когда-то было вставлено стекло или пластик прозрачный.

–Кто тебе права выдавал? Аккуратнее нельзя было?
– сказала она, растирая покрасневший лоб.

Самосвал двигал на самой малой скорости, лишь бы доехать до нашего ангара, вот выехали из котлована, самое сложное позади, дальше дорога ровная. Блин, высоковатая цель. Как бы кто не стрельнул… А тут ещё движение какое-то дерганое. И чем дальше едем, тем сильнее дёргает. Вот дёрганье прекратилось, зато началось:

–взи-и-и-и-и

Переливаясь двумя нотами, громкий звук пенопласта по стеклу глушил уши. Вот к нему добавилось ещё голосов, переливов.

Остроухая зажала уши:

–Что это? Прекрати.

Я на секунду подумал, опять обстрел. Но нет, скорее, что-то трётся немазаное. Остановил самосвал. Скрип прекратился. Хм, а слазить как? Когда в кабину заходил, лесенка всего в метре над землёй была, а сейчас больше двух метров высота стала. Я повис на руках и спрыгнул.

Вот это исполин. Когда закопанный стаял, большой конечно казался, а сейчас огромный. Как назад залазить буду...

–Сиди там. Сейчас за платформой схожу.

Вернулся назад в котлован. Ямы, откуда колёса вывернулись, были здоровыми, надо бы туда заглянуть. Вдруг что-нибудь блеснёт на дне. Осмотрел всё. Ничего не блестело, кроме торчащей отовсюду проволоки. Да ну и ладно, я и не хотел. Вернулся к Остроухой, спустил её вниз.

Так что тут могло так скрипеть? Долго искать не пришлось. Исполинские колёса когда-то вращались на магнитных подшипниках. То есть ось висела в пустоте, ничего не касаясь. Сейчас же магнитопроводы повреждены или размагничены. Скорее размагничены, всё-таки пожары были периодичные. Ось уперлась в верхний край ступицы, вот она и тёрлась со скрипом. Из четырёх колёс только одно было в норме. Ну, какие-нибудь втулки бронзовые я сюда придумаю. Скорость то большая не требуется. Смазывать только чем-нибудь. А вот как бы металл колёс от огня не отпустился. А то нагружу, а колёса сомнутся. Они вон какие ажурные смотрятся. Значит, нужно делать из него тягача.

Остроухая подсела на шахматы плотно и меня терроризировала своим «давай сыграем» постоянно, в любую свободную минуту, которых, к слову,

становилось всё больше. Да и делать то вечерами было абсолютно нечего, не считая полчаса тренировки. Вот как до Остроухой дошло, что нужно смотреть за моими ходами. Для чего я именно сюда пошёл? Игра, что называется, у неё пошла. Ещё раз повторюсь, шахматы меняют мышление, будь ты хоть трижды умным, и с честью можешь решать, как правильно вывернуться из щекотливого положение. Но ты всегда проиграешь тому, кто постоянно создаёт эти щекотливые положения для тебя. Поэтому основная игра и интерес появляются тогда, когда начинаешь играть не на текущее положение, а на пару ходов вперёд. Когда кто-то начинает плести интригу, а ты заранее перехватываешь интригу противника, строя под него ловушку. Естественно, этот тип мышления переносится и в реальную жизнь, и не думайте, что переносятся интриги. Совсем нет. Просто начинаешь мыслить не на текущее время, а на будущее, просчитывая свои ходы. Другое дело, всё просчитать невозможно. Этому тоже шахматы учат. Вот ты такую комбинацию разыграл, всё учёл до мелочей и через ход противнику мат поставишь. Но в этот же ход тебе мат ставят, потому что за великими планами всегда обидная мелочь тебя на место ставит. Весь твой гонор владельца мира спускает до нуля. Поэтому в жизни всегда нужно оставлять место на ошибку, или на то, что ты чего-то не учёл.

А ещё шахматы учат тебя проигрывать. Остроухая взялась последнее время у меня выигрывать. Она начала искать информацию в сети по шахматам. А дальше идёт игра на совсем других уровнях. И уже по шаблонам. Потому что кто-то до тебя уже все стандартные ситуации продумал. Тактика уходит на второе место, на первое выходит стратегия с нудным захватом контроля поля. Но это уже выше моего уровня. Я еле-еле выигрывал у Остроухой одну из четырёх партий. Мозги то у неё работали лучше, чем мои, а сейчас ещё и правильно. Кажется, я создал монстра.

В жизни тоже мышление у неё стало совсем не подростковым. Она уже начала просчитывать мою реакцию. И в самый неудачный для меня момент то прогнется, поднимая что-то с пола, то заденет грудью, а то упадёт мне в руки, слазя с высоты. К Шаманке я ходить не мог, поэтому приходилось зажимать волю в кулак. Я уже чисто на принцип пошёл, вот если встретимся потом, то обязательно всё будет. А её же наоборот заводило то, что я не сдавался.

Неожиданный звонок посреди дня. Лер позвонила сама по галосвязи. Что было удивительно, это мне кредиты как бы не нужны, а она просто так тратить не будет. Сразу чую нехорошее что то.

–Привет.

–Пугаешь, не томи, рассказывай.

–Мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. Мне предложили место управляющего рестораном почти на границе с Содружеством. Говорят, через пару лет эта планета войдёт в Содружество, и я смогу получить гражданство Содружества. Мы улетаем с Каей и Шелом.

–Кем?

–Ну, Здоровяком.

–Ясно.

–Прости, я понимаю, что всем обязана тебе. Но все доли ресторана уже выкупил местный мэр, кроме твоей. И что твоя по бумагам не такая большая, ты вложил больше. Я тебе перевела бы со своей, но мне нужна определённая сумма на счету. Без этой суммы не хватает рейтинга на получения гражданства той планеты. Прости, получается, мы тебя кинули.

Ну что, задумался я, могла и не говорить, а потихоньку слинять. Да и зла я на неё почему-то не держу нисколько.

–Не переживай, я не в обиде. Езжайте, честно, рад за вас. А деньги будут. Да и не думаю, что там разница большая с тем, что я вложил, всё-таки ваши части там были, нашли то мы этот обломок совместно.

–Спасибо. Знай, я тебе должна. Будешь на планете, – она отвлеклась, скинув название планеты, координаты и название ресторана. – Заезжай.

–Э, нет. Давай так, ты мне не должна, ну, обед может хороший. А то заявлюсь я через десять лет к тебе, а ты такая «за долгами пришёл» и хвать меня из двустволки.