Дикое поле

Веденеев Василий Владимирович

— За все, за все, — вполне искренне ответил работорговец.

— Ладно, ты развлек меня и порадовал красивой русской девушкой. И я за все щедро расплатился. Иди!

Не глядя на Анастасию, Хассим попятился к двери и выскочил вон. Через мгновение раздался его громкий голос:

— О, щедрый! О, великодушный!

— Гоните его со двора, а то до утра будет орать, — недовольно поморщился мурза и вышел.

Настя, наконец, облегченно перевела дух. Но все-таки жаль, что татарин не ударил ее кинжалом. Наступил бы конец мучениям.

Что ж, если Иляс решил сделать ее своей наложницей, она убьет его в первую же ночь, как только он войдет к ней. Или он убьет ее, но живой не получит!

Ожившие в отсутствие властелина старухи подхватили девушку под локти, и повели во внутренние помещения дома-дворца. Сначала Анастасию хорошенько вымыли в бане, потом долго и старательно массировали, тщательно разминая каждый сустав. Расчесали волосы и принесли богатую одежду, сшитую на татарский манер. Безучастно повинуясь занимавшимся с ней старухам, девушка позволила одеть себя.

— Гурия, — оглядев ее, не смогла сдержать восхищения одна из прислужниц.

Расправив все складки на одежде Анастасии, старухи снова подхватили ее под локти, и повели наверх.

Поднявшись по узкой лестнице с мраморными ступенями, они остановились перед двустворчатыми деревянными дверями, покрытыми тонкой резьбой. Распахнули их и втолкнули Настю. Девушка увидела большую комнату с расписным потолком: яркие цветы, диковинные травы, щедрая позолота, а по краю причудливой вязью бежали непонятные арабские буквы.

— Подойди сюда, — повелительно раздалось на чистом русском языке.

Обернувшись, Анастасия увидела сидевшую на широком диване красивую женщину в татарском наряде: вышитый золотом ярко-красный кафтан, зеленые шелковые шаровары, украшенные жемчугом мягкие туфли из желтой кожи. Маленькая ножка женщины нетерпеливо постукивала по темно-бордовому ковру, устилавшему пол.

— Иди, не бойся! — Незнакомка улыбнулась и похлопала ладонью по дивану рядом с собой. — Садись.

Девушка медленно подошла и робко присела. Кто эта женщина, чего она хочет?

— Как тебя зовут? — ласково спросила незнакомка.

— Настя.

— Анастасия? А меня можешь называть матушкой Варварой. — Она снова широко улыбнулась, собрав у глаз лучики морщинок.

— Моя матушка умерла, — тихо ответила пленница.

— Вот как? — Улыбка исчезла с лица Варвары. — С кем же ты жила?

— С отцом и братьями. Не знаю, живы ли они теперь.

— Ничего, все будет хорошо, — погладила ее по плечу Варвара. — Не бойся, тебя не станут обижать. Мой муж добрый и справедливый.

— Муж? — удивилась Анастасия. — Кто твой муж?

— Мурза Иляс, — гордо выпрямилась хозяйка.

— И которая же ты по счету у него жена? — усмехнулась пленница. — Ты можешь спокойно говорить со мной, зная, что твой муж сегодня купил меня, чтобы сделать наложницей?

— У мурзы только одна жена и нет наложниц, — засмеялась Варвара. — А тебя привезли по моей просьбе.

Она придвинулась

поближе и обняла девушку за плечи, слегка прижав к себе. На Анастасию пахнуло незнакомыми сладкими благовониями.

— Ты молодая, красивая. Поверь, я искренне желаю тебе счастья. У меня было три сына, а остался только один. Иляс согласился со мной, что у нашего Рифата тоже должна быть русская жена. Мой мальчик отважен и хорош собой. Он единственный наследник мурзы.

Настя слушала со смешанным чувством страха, и недоверия: единственная жена богатого татарского мурзы желает, чтобы у ее сына тоже была русская жена? Значит, старый Иляс купил рабыню для наследника?

— А где же братья твоего Рифата? — осмелилась спросить девушка.

Варвара помрачнела и отвернулась. Плечи ее чуть вздрогнули, и, когда она ответила, в голосе слышались сдерживаемые слезы:

— Не вернулись с Дикого поля… Сначала один, потом второй. Я плакала, не хотела их отпускать, но мужчина должен быть воином. Таков закон! Я хочу иметь внуков! Род Иляса не может прерваться.

— Они ходили на Русь? — ужаснулась Настя. — Русская мать отпускала своих сыновей грабить и убивать на ее родине? И ты хочешь, чтобы я легла в постель твоего сына и родила новых убийц?

— Опомнись! Что ты говоришь! — Варвара оттолкнула девушку, но та не замолчала.

— Я не хочу рожать татарчат! Воины нужны Руси, а ты, русская, родила врагов своего народа. Получается, что русские воюют с русскими в степи, рубят и арканят друг друга? Так орду не победить, нет! Ты стара и глупа, а я не дамся твоему сыну. Так и знай!

— Молчи! — Хозяйка вскочила и с размаху влепила пленнице крепкую пощечину. — Рабыня! Ты осмелилась порочить память моих детей?! Ты осмеливаешься противиться мне?

— Они убийцы, убийцы! — не помня себя, закричала Настя. — Я задушу твоего ублюдка, если он подойдет ко мне!

— Тварь! — взвизгнула Варвара, схватила пленницу за косу, пытаясь повалить, но та уперлась руками ей в грудь. Сцепившись, они упали и покатились по ковру, стараясь запустить ногти в глаза друг другу, вырывая волосы и яростно крича от боли и злобы.

Распахнулись двери, и в комнату вбежали караулившие на лестнице старухи. Оторвали Анастасию от хозяйки и прижали к полу, не давая пошевелиться. Тяжело сев, Варвара глухо сказала:

— Уведите ее. Заприте до приезда молодого господина.

— Все равно по-твоему не будет! — пытаясь вырваться, крикнула Настя.

— Ну да? — усмехнулась успевшая привести себя в порядок хозяйка. — Я резвее тебя была, а судьбе покорилась. Идите…

Ближе к вечеру Варвара позвала одну из старух, чтобы узнать, чем занимается новая рабыня.

— Вышивает, — ответила прислужница.

— Пусть работает, — согласилась хозяйка. — Что она вышивает?

— Платок. Красными нитками по белому полотну цветы и птицы. Ее надо бить плетьми! Аллах запрещает изображать живое.