Дикое Сердце 1 часть
Шрифт:
– Она была возмущена твоей грубостью, что я общаюсь с таким субъектом, как ты. Мне пришлось сказать, что ты рыбак, с которым я иногда болтала, потому что интересовалась твоим занятием: как пользоваться рыболовными крючками и сетями. Хуан, ты поступил скверно. Моя сестра – опасный враг.
– Опасный враг? А что она может мне сделать? У нее есть влияние там, наверху? Прикажет морю поглотить мой корабль? – издевался Хуан, забавляясь не на шутку.
– Ты чудовищный эгоист, Хуан Дьявол. Тебя в самом деле не волнует, что из-за
– По-моему, это тебя не волнует. Айме, о некоторых вещах думают заранее. Когда я пытаюсь войти в порт в разгар бури, то прекрасно знаю, что на кону жизнь, корабль. И я полечу в ад, если все это потеряю.
– С тобой это не случится.
– Ты мной не сможешь вертеть по своему усмотрению. Я тебе говорил это сотни раз. Ладно, мне пора. Отплываю на рассвете, а у меня остались незавершенные дела.
– Ты точно вернешься через пять недель? Это так долго.
– Я тоже буду по тебе скучать, Айме, – откровенно признался Хуан.
– Но ты не будешь страдать и постараешься забыть меня в объятиях других женщин. Я это прекрасно знаю. У тебя любовницы во всех портах!
– А у кого их нет? Но не волнуйся. Я скоро вернусь и привезу тебе подарок. Подарок, достойный королевы.
Он обжег ее долгим поцелуем, словно пытался выпить из нее всю волю и жизнь. Потом мягко отстранил от себя.
Теперь целовала она, прижавшись к его шее, страстная, сумасшедшая, ослепшая. Словно бросаясь в объятия этого мужчины, она погружалась в самую бездну и ничто ее не волновало, кроме высшего наслаждения, в котором соединялись жизнь и смерть.
– Когда вернешься, ты меня найдешь, Хуан. Клянусь. Будь что будет, но я буду ждать тебя здесь, даже если остальной мир рухнет.
– Доложите обо мне сеньору Педро Ноэлю. Уже поздно, но надеюсь, он меня примет. Скажите, что Ренато Д'Отремон хочет срочно его видеть.
Дожидаясь бывшего нотариуса отца в прихожей скромного домика, Ренато передал свою карточку слуге и задумался. Его преследовал образ. Снова и снова в воображении проносилась тень в черной накидке послушницы Рабынь Воплощенного Слова, которая скрылась за деревьями. Ему не пришло в голову, что той женщиной может оказаться не Моника. Но зачем ходить ночью в сад, почему украдкой и так поспешно, словно она ждала его ухода, чтобы сбежать туда?
– Ренато! Это действительно вы? – приблизившись, воскликнул радостный и растроганный Ноэль. – Ренато Д'Отремон, вы подарили мне самую большую радость за все эти долгие годы.
– Простите меня за несвоевременный визит. Я так понимаю, вы…
– Да, я собирался лечь; в халате и во всем остальном я прибежал сюда. Обнимите же меня, сын мой. Как отрадно видеть вас! Как чудесно вы преобразились! Вы настоящий красавец, черт побери. Похожий на мать, а всем обликом и великолепной статью на Д'Отремон. Счастлив тот, кто оправдывает свою породу. Садитесь же, садитесь.
– Ничего, ничего, друг мой. Я пришел поговорить с вами.
– Ну тогда следует отпраздновать эту беседу, а также ваше возвращение на Мартинику. Ведь прошло несколько дней, правда?
– Почти пара недель.
– Я признателен, что вы сразу меня навестили. Знаю, что нам выпить! – Педро Ноэль встал, и чуть отойдя, позвал: – Серапио, Серапио! Приготовь нам два ром-пунша по всем правилам. – А затем, повернувшись к Ренато, воскликнул: – Вы ведь не станете пренебрегать национальным напитком?
– Ни в коем случае.
– Ренато, маленький Ренато вернулся уже взрослым инженером. Как же вы хороши, Ренато! Наверняка находите меня старым и никому не нужным, да и бедным к тому же. Почти как церковная мышь. Моя профессия, как политика, в ней мало преуспевают люди порядочные, а я так и не смог вылечиться от этой наследственной болезни. Порядочным был мой дед, отец, и я, а также, будь у меня сын, то и он несомненно, оказался бы требовательней и бедней меня, хотя теперь это вряд возможно, – жизнерадостно смеялся он.
– Если ваше несчастье в этом, то мы скоро все исправим. У меня много работы для вас, – дружелюбно и великодушно предложил Ренато.
– Что? Как? Надеюсь, вы не обременены бумажными делами, – забеспокоился добрый Ноэль.
– Я ничем пока не обременен, но полагаю, кое-что следует исправить, и вы можете мне в этом помочь.
– Можете рассчитывать на меня в любое время.
– Вы уже это доказали, и сердце мне подсказывает. Не случайно я постучался в двери вашего дома. Не знаю, откуда у меня была такая уверенность, что вы примете меня в любой час, и я злоупотребил вашей добротой. По правде говоря, я почти не был в Сен-Пьере. Все дни я провел с матерью в Кампо Реаль.
– Кстати, как сеньора Д'Отремон поживает? – поинтересовался заботливый старый нотариус.
– Со своими вечными недомоганиями, но кажется лучше, чем когда-либо.
– Она знает, что вы пришли навестить меня? – спросил Ноэль нерешительно.
– Ну, не совсем.
– Но она согласилась? Я имею в виду, согласна ли она на мою помощь, которую я, по-вашему, должен оказать?
– Разумеется, согласится, когда узнает. У меня едва нашлось время поговорить с ней о двух-трех делах, а помимо этого еще много дел.
Нотариус Ноэль смотрел в сторону, пока единственный слуга ставил между ними оловянный поднос с двумя стаканами ром-пунша. Это национальный напиток малых Французских Островов, сладкий и ароматный, как эта щедрая земля. Словно семь цветных колец, семь полос разных ликеров наливалось в него, не смешиваясь: зеленый изумруд мятной настойки, лакомый коричневый какао-ликер, красный рубин кюрасо, желтый топаз шартреза, прозрачный анис, опал бенедиктина и золото ароматного и горячего рома. Преодолевая смущение, старик поднял бокал: