Дикое сердце ветра
Шрифт:
Замечательно. Вечерняя газета выйдет к половине шестого. Главную новость сотрудники услышат лично от него… Бедный Гисари! Он не заслужил такого. Хорошо, его экипаж уже на Висе и пока ничего не узнает. Надо торопить их с отлетом.
Странное чувство знать, что у тебя есть сын, тем более не твоей расы. У гатуров брачный период наступает раз в несколько земных лет и далеко не всегда заканчивается рождением ребенка. У самого Марминара больше детей не было…
… Косые лучи послеполуденного солнца, прорвавшего оборону облаков, проникали сквозь полосатые полупрозрачные
Выходит, сына ему лично он, Фегинзар, делал! А нынешняя ситуация - прямое следствие " неразумной экономической политики прежнего руководства Землей ". Дескать, со дня на день мог грязнуть великий кризис. И бравый Марминар изо всех сил, до дрожи в крыльях, исправляет чужие ошибки. Тьфу!
"И хотя прежний адмирал не был идеальным для занимаемой им должности, долг всех сознательных граждан Спиры помочь отыскать его самого и похитителей, дабы отправить больного старого гатура на родину!"
И кто напечатал этот ужас? Габриель Мидару! Тот, которого он всегда считал ручным. Везде предатели! Переметнулся проклятый журналистишка вслед за своим Жисасом! Продажные душонки! Вы еще получите по полной!
– Микол, приготовь автомобиль с толковым шофером. Хочу прогуляться по городу!
– крикнул он, и раздраженно отмахиваясь от возражений доктора, принялся одеваться.
… Уютный кабачок на территории студии. Приятная сиреневая драпировка стен: не привычные обои, а собранная в причудливые складки блестящая шелковая ткань. На ней в ярко-желтых рамах красовались фотографии актеров прошлых лет, кадры из фильмов и спектаклей.
Абажуры ламп в виде розовых перепутавшихся между собой колец… Высокие официанты в лиловых костюмах… На сцене девушка-подросток с гитарой. Рыжие волосы коротко острижены и беспорядочно торчат в разные стороны. В одном ухе крошечная сережка-капелька. В другом - сразу пять массивных колец. Желтая юбка не отглажена… Зато голос, хоть и не очень звонкий, приковывает к себе внимание.
Я сыграть бы тебе хотела,
Только ветер похитил струны.
И гитары бесплодной тело
Побледнело при свете лунном.
Флорина переборола желание напиться. Габри даже не предпринял попытки ее найти! Даже не позвонил на студию! Сколько лет они были вместе, а теперь…
Я хотела сказать: "Любимый,
Я тебя буду помнить вечно!"
Только ветер завыл ревниво…
Не услышишь меня, конечно.
Грустно, одиноко, мелодия тоскливая. Кажется, никто больше не слушает певицу. За соседним столикам
Осень листья метет по паркам.
Отвыкать от тебя не сладко.
Память фото хранит украдкой
И наивных стихов тетрадку.
В зал вплыл гатур. Никто не удивился. На студии было несколько чужаков. Они с удовольствием снимались в фильмах, консультировали режиссеров по техническим вопросам съемок. Но этот был незнакомый. Темно-синий наряд и меховая накидка тоже казались неуместными в богемной атмосфере кабачка.
Гатур осматривался, выискивая кого-то. Флорина потеряла к нему интерес. Тем более девушка на сцене затянула новую песню.
Мы перестали выполнять обеты.
И строгий график разум заменил.
Вот и живем, любовью не согреты.
И всюду прибыль ищем, что есть сил.
Судьбой играем, ставя на кон душу.
Юлим и злимся, небесам хамя.
Льстецы умело голос чести глушат,
Привычной ложью днями нас кормя…
– Не правда ли, точные слова, - голос гатура прогудел совсем рядом. Актриса вздрогнула, обернулась. Незнакомец усаживался рядом.
– Вы, если не ошибаюсь, Флорина Мидару. Меня интересует ваш муж.
– Я ушла от него, - зачем-то вырвалось у нее. Она мельком взглянула на часы. До одиннадцати еще далеко. Она не собиралась идти на свидание, но хотела проследить - явится ли на него Орландо.
– Тем лучше, - удивил ее гатур и, не дав ответить, отвернулся, подозвал официанта и сделал заказ.
– Я не очень хорошо поняла вас, - выждав, пока он вновь повернется к ней, сказала актриса.
– Кто вы, собственно, такой?
– Прошу прощения, не представился. Адмирал Фегинзар, - предупреждая ее удивленную реплику, он продолжил.
– Я жив, не смотря на усилия слишком многих. Ваш бывший муж тоже внес свой посильный вклад, чтобы я больше никогда не увидел солнца.
– Я не знаю, чем он вам помешал, но его интересовали исключительно дела газеты, - сама того не желая, кинулась в защиту Габри Флорина.
– Вот именно, - кивнул чужак.
Принесли еду. На удивление быстро. Гатур заказал нечто невообразимое для человека - шипящее, дымящееся, при этом, кажется, еще шевелящееся. Флорина отвела глаза и принялась ковырять вилкой в своей тарелке, пока чужак отдавал должное мастерству местных поваров.
– Вам ведь хочется ему отомстить?
– вдруг спросил Фегинзар.
– Нисколько, - ответила она. И это было правдой.
– Позвольте не поверить. Я давно пристально следил за владельцем "Голоса Спиры", обслуживающим интересы второй по величине партии страны.