Дикое сердце
Шрифт:
— Свифт? Что-нибудь случилось?
— Ничего. Все в порядке.
Отметя страхи, он заставил себя улыбнуться и, склонив голову, коснулся своими губами ее. В магии ночи вернуть их детскую любовь было возможно. А с будущим он разберется, когда оно придет.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Ровно через неделю после этого поздно вечером Свифт стоял на крыльце Эми, и губы его все еще горели от ее невинных прощальных поцелуев. После семи дней, в течение которых он обращался с ней так, будто она стеклянная, его терпение
Свифт закрыл глаза, желание мучило его до боли. Всю жизнь мужчины брали Эми силой. Сегодня она доверилась ему настолько, что позволила подержать себя на коленях. Она должна была пройти через все постепенно и увидеть разницу между тем, когда тебя неволят и когда ты желаешь сама. Их слияние будет от этого только слаще, и это стоило еще одной ночи разочарований.
Нахлобучив шляпу на голову, он заставил свои ноги спуститься по ступеням, и каждый шаг был для него поступком и жертвой. Но в конце концов он пошел прочь, потому что любовь к Эми была сильнее желания, раз уж по ее милости приходилось их противопоставлять.
Как у него уже вошло в привычку за эту неделю, Свифт направился в салун, надеясь найти утешение в крепком виски и игре в карты. В основном, правда, виски. После свиданий с Эми ему трудно было совладать с собой. Сон долго не шел к нему, а рано утром ему надо было быть на работе в шахте Охотника. Выпивка помогала ему расслабиться.
Рендалл Хэмстед в одиночестве сидел в салуне за угловым столиком. Свифт подошел к бару и заказал себе выпить, вежливо улыбнувшись Мей Белле, бронзовой блондинке, сидевшей рядом на высоком стуле. Она окинула его взглядом. При ярком свете лампы морщины на ее лице были заметнее, сильно напудренная кожа напоминала мятую бумагу. Черный лиф платья не закрывал ее груди, похожие на переспелые дыни.
Свифт слышал, что когда-то она была привлекательной и с добрым сердцем девушкой. Как она стала проституткой, почему околачивается здесь и улыбается мужчинам, которых в душе, наверное, презирает?
Свифт заплатил за выпивку и подвинул сдачу ей. Она посмотрела на деньги, высоко подняв искусно подведенную бровь. Забрав стакан, он, лавируя между столиками, направился туда, где сидел Рендалл Хэмстед. Пододвинув себе стул, он уселся напротив него и спросил:
— Ну, Рендалл, как сегодня шли твои бакалейные дела? У тебя есть мелочь, чтобы перекинуться в покер вот этими картишками, или ты намерен смотреть на них всю ночь?
Рендалл ухмыльнулся.
— Да просто жду, когда появится какой-нибудь сосунок. Я уж начал было думать, что ты сегодня не придешь.
— А, так, значит, это я тот сосунок, которого ты поджидаешь? — Свифт бросил доллар на исцарапанную поверхность стола. — Мешай и сдавай, мой друг. Посмотрим, кто из нас больший дурак.
Через несколько сдач
— Против флеша это не тянет, — сказал Хэмстед, выкладывая свои карты на стол. — Ты проиграл, Лопес. Опять.
Свифт ухмыльнулся.
— Насколько я умею считать, ты еще не вернул того, что проиграл мне два дня назад.
Несколько шахтеров, сидевших за соседним столиком, услышали слова Свифта и рассмеялись. Рендалл предостерегающе посмотрел на них.
— Осталось всего-то два доллара.
— Три. — Свифт затянулся сигаретой и собрал карты. — Я теперь знаю, как считать, помнишь? Покажи свое превосходство каким-нибудь другим путем.
За соседним столом Эйб Крентон помахал пустой бутылкой виски.
— Пит! — прорычал он. — Принеси-ка мне еще кувшинчик.
Рендалл окинул упившегося хозяина салуна неприязненным взглядом.
— По крайней мере, он не любит играть в карты, когда доходит до такого состояния.
— А он хорош?
Рендалл ухмыльнулся и прошептал:
— Он мухлюет. Не вздумай играть с ним, когда он присядет к столу.
Свифт подумал, что Крентон, наверное, не пойдет домой такой пьяный и не превратит жизнь в ад для маленького Питера и его семьи.
— Семикарточная сдача. Четыре долой, — сказал он, пристукнув ладонью по столу. — Не боишься подавиться?
Хэмстед сдал карты.
— Мои три доллара идут домой. Я это прямо костями чувствую.
Свифт перевернул первые две карты и ухмыльнулся.
— Моя дама побьет твою десятку. Значит, так: твой доллар и мой сверху.
Крентон наклонился к их столу настолько пьяный, что чуть не упал со стула.
— Что ты там говорил насчет твоей дамы, Лопес? Свифт поднял глаза от карт, улыбка сошла с его лица.
— Прошу прощения?
Крентон с трудом сфокусировал на нем свои затуманенные голубые глаза и мерзко ухмыльнулся: его пегая борода настолько пропиталась виски, что запах чувствовался на расстоянии нескольких футов.
— Она так же хороша в постели, как выглядит?
— Кто?
— Мисс Эми, кто же еще, черт побери? Надеюсь, ты не думаешь, что все вокруг такие дураки и думают, что ты ходишь к ней домой только для того, чтобы учиться?
Свифт положил карты на стол. Больше всего ему хотелось набить Крентону морду так, чтобы его родная мама не узнала. Удержала его только мысль об Эми. Если он с честью не выйдет из этого положения, ее репутации может быть нанесен непоправимый вред. Он заставил себя улыбнуться.
— Хотелось бы мне, чтобы мне так повезло, как все вокруг думают. У этой женщины столько крахмала в ее трусиках, что они могут сопротивляться мужчине без ее участия.
Крентон откинул голову и захохотал. Хэмстед покраснел и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Мисс Эми — прекрасная женщина. Вам обоим не стоило бы говорить о ней так неуважительно.
— Я ее уважаю, — возразил Свифт, опрокидывая в рот последний глоток виски из своего стакана, и присвистнул, когда обжигающая жидкость прошла внутрь. — С такой женщиной, как она, только это и можно — уважать. Не то, чтобы я не пробовал. Она все-таки красивая баба.