Диковинница

Беляева Наталья Г.

– Угощайся! – промолвила в никуда. Ей начинало доставлять удовольствие такое общение с Баламутом.

Она увлеклась приготовлением ужина и лишь когда начала выставлять приборы на стол, заметила, что блюдечко опустело. Домовой с удовольствием принял угощение. *** Кузнец до вечера так и не проснулся, и ужинать им с Радмилой снова пришлось вдвоём. Как только с основными блюдами было покончено и Беляна начала разливать чай, залязгали часы. Но вместо неизменного и ожидаемого "ку-ку" оттуда раздалось нелепое кряхтение. Она подняла глаза. Простуженная кукушка, оказавшаяся слишком толстой для небольшого окошка, всеми силами пыталась выпростать пухлую тушку из узкого отверстия. Причём хвостом вперёд. Оказавшись, наконец, на насесте,

несчастная пичуга развернулась. И раздражённо выплюнув из клюва довольно большой бумажный свиток, неизвестно как умещавшийся в часах, в той же манере стала втискиваться обратно. Брови девушки удивлённо взметнулись вверх:

– Птичку жалко! – драматично всхлипнула она.

– Нам письмо, – спокойно возвестила Рада, неторопливо разворачивая свиток. Пробежав по нему глазами, протянула бумагу девушке:

– Точнее, письмо тебе, – счастливо улыбнулась она.

Белка ошарашено уставилась в послание. На плотной белоснежной бумаге с причудливыми золотыми узорами на полях, уверенным почерком с изысканными завитками было начертано: Глава Ведарии Мудрограда Верховная Вещунья Пресветлого княжества Властелина Берегова Имеет честь пригласить Беляну Буянову и Светлану Валдай на собеседование, которое состоится завтра, в одиннадцать часов по Мудроградскому времени в здании Ведарии. С уважением…, и восхитительная по своему изяществу подпись – В. Берегова.

– Меня и Светлану… – изумлённо пробормотала Белка, – Но откуда…

– Это же Властелина, – пожала плечами Рада, – Что от неё можно скрыть? Хотя для неё весьма необычно без особой необходимости открывать видение.

– Я пойду к Звонко, – серьёзно объявила Беляна, – Отнесу Светлане юбку и письмо.

– Чай допей, – напомнила Радмила.

Белка одним глотком осушила чашку, сложила письмо и оливковую юбку в старый рюкзачок и отправилась на постоялый двор к Светлане. *** Гостиница Звонко представляла собой трёхэтажный терем, расположенный в глубине широкого двора, вымощенного отполированными до блеска и плотно подогнанными каменными плитами. Во дворе стояли две потрёпанные метёлки, новенькая ступа, и скучали, переминаясь с ноги на ногу, пара осёдланных лошадок. Едва Беляна подошла к входной двери, как та распахнулась, и навстречу ей, словно от пинка, выкатился потрёпанный мужик с косматой бородой. Его клочковатые, когда-то светлые лохмы были давно немытыми и нечесаными. А одежда, состоящая сплошь из пятен, происхождения которых Белке знать не хотелось, свидетельствовала о том, что владелец менял её ещё реже, чем мыл голову. Столкнувшись с девушкой, мужик проморгал красные глазёнки и, дыхнув крепким перегаром, вдруг упал на колени:

– Голубушка! – завыл сиплым голосом, – Душа моя!

Белка в ужасе попятилась, стараясь отцепить скрюченные пальцы пьяницы от своего подола. Но не тут-то было – мужик резво засеменил на карачках вслед за ней. Цепляясь и кланяясь, он бормотал какие-то несуразные ругательства вперемешку с извинениями и клятвами в вечной любви. А Беляна, всё так же отмахиваясь и заверяя, что он обознался, отступала назад. Пока не споткнулась и упала, больно ударившись о мостовую. Её поклонник, спьяну, вероятно, приняв падение за прощение, тут же охватил мохнатыми ручищами её ноги, и принялся тыкаться в них опухшей мордой, приговаривая: "Голубушка,

Голубушка!" Наконец, улучив момент, Белка вскочила и отбежала в сторону. Пьянчуга взревел, поднимаясь с трудом. Пошатываясь, пошёл на неё и, схватив за руку, окатил смрадным дыханием. По телу девушки пробежала волна отвращения – ну что ж ей так не везёт? Дверь гостиницы снова с грохотом распахнулась. Беляна оглянулась с недобрым предчувствием, ожидая – что ещё может оттуда выползти? Но увидела Светлану. Деванка с угрюмой ухмылкой стояла в дверном проёме, сверля глазами косматого мужика и поигрывая кнутом. Тот, заметив её, сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд. И вдруг замахал руками, отступая:

– Чур! Чур меня! – исступлённо завыл он, – Ведьма проклятая! Всю жизнь мне испоганила! Поди прочь!

Беляна даже не заметила движения, которым Светлана привела в действие кнут. Тот, описав в воздухе изящную петлю, обвился вокруг слабоустойчивых ног пьяницы и в мгновение уложил того на мостовую.

– Еся, лихо тебя побери! – взревел возникший за спиной Светланы пузатый субъект с крупным бесформенным носом, похожим на картофелину, – А ну чеши отсюда подобру-поздорову!

Светлана сделала ещё один грациозный жест, и кнут послушно вернулся к хозяйке. Девушка легким движением свернула его и, пристегнув к ремню на талии, гордо вскинула голову. Освободившийся Еся, как оказалось звали пьянчугу, охая и причитая, с трудом перекатился со спины на живот. И бросив ненавидящий взгляд на Светлану, пополз со двора, бормоча и поскуливая себе под нос. Картофеленосый пузан раздражённо сплюнул в его сторону и, заметив ошалевшую Беляну, отвесил короткий поклон:

– Я Звонко – хозяин сего заезжего дома. Приношу свои извинения, барышня. Как правило, у нас спокойно, Вы уж не серчайте. Да и Еся… жалкий человек, но обычно тихий. Даже не знаю, что на него нашло сегодня. Обещаю, этого порога он больше не переступит. А Вас милости просим, ежели потребность есть.

– Благодарю, сударь, – промолвила Беляна, с трудом переводя дыхание, – Не стоит из-за меня беспокоиться.

– Ну, как желаете, барышня, – пожал плечами Звонко, закрывая за собой дверь.

Светлана с улыбкой посмотрела на Белку, стряхивающую пыль с платья:

– А с тобой не соскучишься, – усмехнулась она.

– То ли ещё будет, – пробормотала Беляна, протягивая девушке письмо Властелины.

Та бегло просмотрела текст и свернула бумагу:

– Я тут из окна скамеечку присмотрела, во внутреннем дворике. Пойдём, что ли, поговорим, – предложила она, – Пока ты не явилась, мне целых полдня скучно было.

– Да я, знаешь, не назвала бы себя искательницей приключений, – серьёзно ответила Белка и почесала нос, – Как-то день… с утра не задался.

Девушки жизнерадостно рассмеялись. *** Когда Беляна вечером вернулась домой, то застала Радмилу, хлопочущую на кухне, и Стожара, опустошающего за столом тарелку за тарелкой. У кузнеца оказался подходящий к общему образу густой добродушный бас и серые глаза с насмешливым прищуром. Заметив в дверях только что вернувшуюся Беляну, он неожиданно прытко вскочил со стула и, пробасив "А вот и моя спасительница!", заключил её в могучие объятия. Да так, что у Белки косточки захрустели. Слегка задохнувшись от проявленных кузнецом чувств, она смущённо пробормотала:

– Как Вы себя чувствуете?

– Отлично, милая, отлично! – воскликнул он, – Ты лучше скажи, деточка, как же это вы, птички-невелички, справились с таким боровом, как я?

– Ну, что Вам сказать, – на губах Беляны заиграла задорная улыбка, – Было нелегко…

Радмила мягко улыбнулась. Стожар мигом стал серьёзным, взяв ладошку Белки в свои лапищи:

– Я теперь навеки Ваш должник, барышня, – произнёс, нахмурив брови и глядя ей прямо в глаза.