Диктатор Одессы. Зигзаги судьбы белого генерала
Шрифт:
Если это так, то эти слова были явным криминалом с точки зрения «демократического» кабинета Сибирского правительства, а уж тем более для социалистов-револю-ционеров. Это свидетельствовало об очевидной контрреволюционности взглядов и, о ужас, о монархизме сибирского командарма!
Кстати, вполне благожелательное и уважительное отношение Гришина-Алмазова к памяти расстрелянной царской семьи, подтвердилось вскоре еще одним фактом. Как сообщали сибирские газеты, во время пребывания управляющего Военным министерством в Томске, он отдал распоряжение о том, чтобы были командированы в
На другой день после банкета Гришин еще более обострил свои отношения с союзниками. При встрече с председателем Чехословацкого национального совета доктором Богданом Павлу он заявил ему:
— Если вам, чехам, у нас не нравится, то вы можете уехать отсюда.
На это последовал ответ Павлу:
— Я знаю, что в политике благодарности ожидать не приходится; когда мавр сделал свое дело, он может уйти. Но я считаю, что мы своего дела еще не сделали. Россия нам нужна в наших интересах. А потому мы пока останемся, несмотря на ваше любезное предложение.
Вообще, к концу лета у военного министра обострились отношения с чехословаками, в частности с полковником Радолом Гайдой, поддержавшим когда-то Алмазова в свержении большевиков в Сибири. Чехи, почувствовав свою силу и безнаказанность, стали все больше вмешиваться в русские дела, были склонны предъявлять всякого рода ультиматумы, что очень не нравилось Апек-сею Николаевичу. Они вели себя в Сибири, как в побежденной стране, ставили себя в исключительное положение при дележе трофеев. Порой это тяжко било по национальному самолюбию русских.
Вскоре после Челябинского совещания случился дипломатический скандал, поднялся шум, и последовала нота протеста от Совета консулов союзных государств в Иркутске Сибирскому правительству и телеграммы с выражениями протеста против поведения генерала. Возможно, что во всех этих выражениях протеста было чье-то планомерное руководство. Но многим только этого было и надо. Враги и недоброжелатели Гришина-Алмазова, эсеры и в том числе сам премьер Вологодский, решили использовать это обстоятельство и отправить Алексея Николаевича в отставку с занимаемых им постов. «Застрельщиком» выступил товарищ министра иностранных дел М.П. Головачев, державший теперь в своем портфеле телеграммы-протесты по поводу челябинского инцидента.
Совет министров Сибирского правительства поставил на обсуждение вопрос об увольнении Гришина-Алмазова от занимаемых им должностей командующего Сибирской армией и управляющего Военным министерством. За увольнение, притом немедленное, высказались министр туземных дел Шатилов, имевший репутацию соглядатая от партии эсеров в правительстве и министр юстиции Патушинский. Против увольнения были министр финансов Михайлов и министр снабжения Серебренников. Председатель Совета министров Вологодский сперва был в нерешительности и не знал, как поступить. Самого «обвиняемого» не было на заседании.
При обсуждении вопроса начались бурные дебаты, которые во многом касались и общих вопросов, например, о том, «кто губит дело демократии и идет на поводу у реакции». Особенно усердствовал в этом Г.Б.
Вопрос об отставке Гришина-Алмазова не был разрешен на одном заседании, и его пришлось перенести. Так тянулось еще пару дней. В течение этого времени министры Патушинский и Михайлов то подавали заявления о своей отставке, то забирали их обратно. Сибирская государственность переживала сильнейший правительственный кризис.
Наконец, премьер Вологодский решился на увольнение. На должность командующего армией и военного министра намечался бывший сподвижник Гришина-Алмазова по подпольной работе в Сибири, а ныне командир 2-го Степного Сибирского корпуса и войсковой атаман Сибирского казачьего войска генерал-майор П.П. Ива-нов-Ринов, кандидатуру которого усиленно продвигал М.П. Головачев. Он был неофициально запрошен о согласим занять место Гришина-Алмазова. Вначале ответил уклончиво, а затем согласился. Вопрос был решен.
5 сентября 1918 года на должность командующего Сибирской армией и управляющего Военным министерством Временного Сибирского правительства был назначен генерал-майор П.П. Иванов-Ринов. Официальное сообщение появилось в газетах на следующий день:
Отставка А.Н. Гришина-Алмазова
Омск. 6—9 (Офиц. сооб.)
Штабом Сибирской армии получено следующее распоряжение председателя Совета Министров сибирского Временного правительства, сообщенное штабом по телеграфу во все части и учреждения армии:
«Приказом сибирского правительства, от сего числа генерал-майор Гришин-Алмазов уволен от должности управляющего Военным министерством Сибирского Временного правительства и командующего отдельной сибирской армией и вместо него назначен командир Степного корпуса генерал-майор Иванов-Ринов. Прошу о состоявшемся приказе объявить по телеграфу всем войсковым частям, приказав исполнять с сего числа все распоряжения лишь генерал-майора Иванова-Ринова.
5 сентября 1918 г. г. Омск.
Председатель Совета Министров Вологодский» [17] .
17
«Омский Вестник. Вечерний выпуск», № 52, 6 сентября 1918 г.
Интересно отметить, что уже на следующий день после своего назначения, Иванов-Ринов издает приказ по армии, восстанавливающий погоны, петлицы и кокарды, отмененные большевистской властью. Причем сделано это было без каких-либо консультаций и без санкции правительства, считаясь только с настроениями и пожеланиями офицерских кругов.
Сложилась парадоксальная ситуация — ожесточенными усилиями левых был свергнут Гришин-Алмазов, для того, чтобы быть потом замененным гораздо более правой фигурой.