Диктатор. Дилогия
Шрифт:
Чего там дальше вещал мелкий обиженный блондинчик, я уже не слушал, потому что у меня внезапно появилась гораздо более серьезная проблема. Можно даже сказать, горе. В очередной раз проверив наличие предмета страсти, своей Пантеры на месте я не обнаружил. "Кстати, надо бы подбить Малфоя на то, чтобы он меня ей нормально, как это принято в аристократическом обществе, представил. А то я даже имени этой магички, своей будущей... жены? Да, жены, не знаю." - промелькнула у меня в голове мысль, пока я усиленно крутил головой в поисках Ее.
– Крэбб! Крэбб! Да очнись, мордредов ты сын! Ш-ш-ш, - совсем уж дико зашипел стоящий рядом
– Что?
– зло повернулся я к нему, а он глазами указал мне куда-то направо. А там... там стояла она! Но в каком виде!
Если прошлое ее платье было мечтой об утонченном, чувственном и гламурном аристократичном приеме, то нынешнее навевало совсем другие фантазии. Сухой ветер, горячие пески арены, величайшее мастерство тореадора, льющаяся из ран алая кровь... и знойные красотки-Кармен в таких вот платьях. Аналогичные, в классическом испанском стиле, очень любит сестра моего названного брата Антоннита Лусеро.
Пышный ворох ярко-красных юбок рассекал высокий, практически до самого пояса, разрез, обольстительно приоткрывающий ровную прямую ножку, затянутую в черного цвета колготки. Такой же черный, как сама тьма локонов ее нарочито небрежной прически, широкий пояс визуально делал ее и без того тонкую талию еще уже. Алая, в цвет юбки, с просто невероятно смелым вырезом рубаха была подвязана спереди так, чтобы открывать узкую полоску обнаженной кожи. Бордовые туфельки финальным штрихом довершали картину ее нескромного, очень нескромного, я бы даже сказал, дерзкого, танцевального костюма.
Женщина молчала, но при этом прямо и открыто смотрела мне в глаза, а ее черно-бело-красный веер на этот раз весьма призывно, без всяких шуток и недопонимания, махал именно мне и только мне. Вот только в отличие от прошлого приглашения, теперь на лице Пантеры не было ни удивления, ни холодного отторжения, а только призыв и горячее нетерпение. Но какое-то хищное, я бы так сказал, нетерпение... Такое могло бы быть на лице паучихи, приглашающей паука к себе "на вечерний чай". Или у пантеры, облизывающейся на жирного глупого барана...
"Что за глупости лезут мне в голову?..."
Сглотнув и вытерев отчего-то вспотевшие ладони, я замешкался, но тут в спину меня толкнул Малфой и зашипел:
– Дурак! Приглашай ее! Видишь? Тебя зовут!
С каждым следующим шагом, обретая неожиданно для себя все больше и больше уверенности, я подошел к Пантере и склонился в вежливом поклоне.
– Леди? Позвольте приглас...
– Конечно!
– даже не дослушав, ответила женщина.
– Я очень рад! Вот только, - я окинул взглядом ее эффектный костюм, невольно остановив пылающий взгляд на роскошных холмах и как нарочно выставленной в вырез юбки ножке, - вы позволите на минутку отойти?
– Если только на одну. Потому что я уже договорилась с оркестром. Не опоздайте, - значительно ответила моя партнерша. Мне осталось только еще раз вежливо склонить голову и бегом метнуться к ближайшему зеркалу.
Чтобы впечатлить свою Пантеру, а она явно для танца со мной придумала что-то этакое, я решил изменить свою одежду максимально под стиль ее костюма. Беда в том, что делать это придется в крайней спешке и без использования волшебной палочки, которую, как и любое другое оружие, в обязательном порядке сдают все приходящие на бал гости. Усугубляется ситуация тем, что у меня не только нет
Интересно, а где и когда успела переодеться она? Быть может, здесь есть специально помещение для этого? Все равно уже поздно. Некогда искать.
Не было ни омута памяти, ни времени, ни каких-то ярких идей. Поэтому, мне пришлось, чтобы не облажаться как раньше в дизайнерских изысках, попытаться достать окклюментной техникой из памяти просмотренный когда-то в прошлой жизни фильм про Зорро. Конечно, такие внезапные попытки будут стоить мне длительной и сильной головной боли потом, но это все совсем не важно. Я все равно готов заплатить эту, и даже большую цену. Важно, чтобы мой разум оказался достаточно дисциплинированным для удержания вытащенного из памяти образа, а магических сил чтобы хватило на беспалочковое использования артефакта.
Встав перед зеркалом, я отменил превращение и опять оказался одет в обычную на вид мантию - эталонное "состояние покоя" артефакта. После сосредоточился на своем отражении и... Первыми проявились белые гольфы, потом черные штаны, пояс украсил широкий алый кушак, выше положенное место заняла просторная, кипенно-белая рубаха, поверх которой я "надел" распахнутую черную курточку. На серебристую вышивку меня уже не хватило, поэтому из украшений был только пущенный по краю черной одежды серебристый шнур. Напрягшись, я зафиксировал изменения и произнес вербальную формулу, взмахивая рукой так, как будто в руке была палочка. С напряженным ожиданием я сделал движение-другое, боясь сейчас опять оказаться в мантии, но - повезло. Образ "сел" плотно. Нигде ничего не "текло", не менялось и было именно таким, каким в том фильме. Осталось только поразить партнершу своим мастерством.
Судя по тому, что центр зала был абсолютно свободен от танцующих пар, а оркестр молчал и что-то подстраивал в своих инструментах, за принудительное приглашение Пантера собиралась мне изящно отомстить. И я даже догадался, как именно. Что может быть унизительнее, если перед всем честным обществом тебя окунет в грязь так понравившаяся тебе женщина? В принципе, конечно же, много чего, но вот для безнадежно влюбленного, да еще к тому же совсем молодого мальчишки, каким меня видят окружающие, такой позор может стать фатальным. Особо слабые духом и в петлю могут влезть. Не дождетесь, во всех смыслах!
Мы встали по центру пустого зала, вежливо поклонились друг другу. После чего Пантера плавно и грациозно присела настолько низко, что ее платье образовало своими складками на паркете зала этакую брошенную на землю распустившуюся розу, и замерла в ожидании. Ее черные глаза смотрели на меня с явным вызовом, прикрытым вежливым, но страстным ожиданием.
Я напрягся. Сейчас все решится. Если мелодия окажется незнакомого ритма и, соответственно, рисунок танца окажется мне неизвестным, то это будет грандиозный позор, который мне следует принять с положенной смирение и соответствующей миной на лице. Но если ожидается, судя по костюму знойной красотки, какой-нибудь пасадобль, то мы еще посмотрим, кто кого перетанцует! Все же наука Антонниты, беспощадно гонявшей меня этим летом, забыться никак не могла.