Диктатор. Дилогия
Шрифт:
– Экспллиармус! Ступефай! Эверте Статум! Петрификус Тоталус! Петрификус Тоталус!
– прилетела мне в спину куцая, но от этого ничуть не менее опасная связка боевых заклятий. Повинуясь слетевшему с кончика волшебной палочки Макгонагалл отбрасывающему заклятию, мое тело, после эффектного полета, в раскоряку уже окаменевшим приземлилось на стоящие вдоль стены парты. Благодаря своеобразной анестезии, от финиширования в кучу мебели ничего плохого я не почувствовал, но... Представлять какая "изумительная" гаммма ощущений ждет меня после того, как заклинание закончит свое действие,
– Так-так, - над моим отброшенным в темный угол телом наклонилась с Люмосом на конце волшебной палочки декан Гриффиндора.
– Мистер Крэбб. Потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете...
– ...!
– а что еще я мог сделать, без палочки и окаменевший? Ни слова не сказать, ни на пальцах показать.
– ...если это, конечно же, на самом деле вы, а не еще один шпион под оборотным зельем!
"Дура! Как я тебе что-нибудь скажу? Сними с меня чары окаменения!" - мысленно взвыл я.
– Ах да, - догадалась Макгонагалл.
– Фини...
Но завершить заклинание она не успела. Многострадальная дверь внезапно опять громко распахнулась. Повинуясь привычке опытного дуэлянта Минерва моментально оказалась в центре класса, где больше потенциального пространства для маневра, и приготовилась защищаться. К ее счастью, этого не потребовалось, потому, что в кабинет вошли трое и это были: Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор, Министр Магии Корнелиус Фадж и... дементор.
До этого момента дементоров я видел только ну очень издалека. Единственная потенциальная возможность "познакомиться" поближе, то есть в начале третьего курса, при нападении на поезд, сорвалась благодаря разогнавшим нежить взрослым магам. Причем сделали они это без помощи всяких сопливых школьников, типа меня. Ну а в то время, когда они охраняли Хогвартс от Блэка, я, естественно, ради удовлетворения простого академического интереса к дементорам не лез. Нужно быть конченным придурком, чтобы даже просто приближаться к существам пятого, высшего класса опасности. И сейчас, когда покорный Фаджу дементор проплыл мимо меня в считанных метрах, я, помимо много раз отмеченных в книгах холода, омерзения и страха, внезапно ощутил... сродство? Нет, даже не сродство... Как бы поточнее описать это чувство... М-м-м... Скорее некую... общность? В смысле инструмента и несделанной работы. Наверное, похожее ощущает плотник, когда смотрит на бревно, а программист - на клавиатуру.
– Альбус? Зачем здесь это?
– чуть расслабилась декан Гриффиндора.
– Это, мадам Макгонагалл, защита, - пояснил Фадж.
– Мало ли что... Итак. Это он?
– Да.
– Точно он? Не под обороткой?
– Ударная доза Очищающего была введена ему полчаса назад. А с тех пор никто к нему не приближался, - ответил Дамблдор.
– Хм. Хотя младший Крауч и сильно изменился за последние десять лет, но я все равно узнаю его породу.
– Альбус! Тут...
– попробовала было заложить меня магичка, но директор перебил ее.
– Позже, Минерва, позже, - сильно озабоченный Дамблдор отмахнулся от слов своего преданнейшего соратника.
– Профессор Макгонагалл, проконтролируйте,
– Альбус, но там...
– женщина указала было рукой в мою сторону, но ей опять не дали договорить.
– Минни, все потом. Иди.
– Профессор, прошу вас поторопиться. Нельзя терять времени, - продолжал давить Фадж, и обиженная, вон как и без того тонкие губы поджала, Макгонагалл криво ухмыльнулась и покорно вышла за дверь, прикрыв ее за собой.
– Фините. Ну, здравствуй, Бартемиус Крауч-Младший, - поприветствовал Министр пленника.
– Он вернулся! Вы проиграли! Господин вернулся!
– завел любимую пластинку Барти. Фадж глядя на это поморщился и спросил Дамблдора:
– Отвечай! Что ты сделал?
– Господин возвысит меня и покарает всех...
– Какой господин, что ты несешь? Тебя ожидает Азкабан...
– возмутился Министр.
– Меня встретят там овациями, и я вскоре выйду оттуда, чтобы уже судить всех вас, проклятые предатели и трусы, дрожащие от одного лишь имени Лорда! Мы еще вас всех переживем и спляшем на ваших...
– Петрификус Тоталус, - взмахнул палочкой Дамблдор.
– В принципе, все ясно.
– Он вообще адекватен?
– К сожалению, акцио Ментальное зеркало, не совсем, - повинуясь заклинанию Дамблдора с шеи Крауча сорвалась цепочка с медальоном, покрытым рунами в несколько слоев.
– Не зря, не зря они уже лет двести как запрещены, ибо долгое их ношение приводит к безумию. Я пытался прочитать память мистера Крауча, но там - просто каша. Оригинальная личность также уже разрушена из-за влияния записанной в артефакте личности Моуди, тоже весьма... неспокойной, скажу так. По сути, Крауч безумен настолько, что даже в Мунго ему вряд ли помогут...
– А что выяснил по финалу? На кого нам списать труп?
– Ты сам знаешь На-кого-не-следует...
– Альбус! Не морочь мне голову! Какой к Мордреду Тот-которого-нельзя-называть?!
– взвился Министр.
– Во всяком случае, Поттер его слова подтверждает...
– уклончиво ответил директор Хогвартса.
– Поттер, - раздражение Фаджа от этого только увеличилось.
– О нем - потом. Так. Что будем делать дальше?
– Хм, - промолчал Дамблдор. В разговоре повисла очередная пауза.
– Я не верю в это! А если он сошел с ума? А если это чья-то провокация? Столько проблем! Не мог этот мордредов Крауч тихо помереть! Да еще погибший Чемпион... Директор Дамблдор, как же вы не смогли понять, что это не Моуди?
– Ну... В последнее время из-за отставки Аластор был немного... не в себе. Быть может, обострились старые его проклятия... Я тоже могу ошибаться!
– самокритично повинился директор Хогвартса.
– Но он же сам написал прошение в прошлом году! Я лично визировал его! Ладно. Вопрос стоит в другом. Придется опять собирать экстренное заседание верховного суда. Причем не по такой ерунде, как в начале года, с делом Крэбба. Да и эти консерваторы во главе с Малфоем в очередной раз мутят воду. Как же все это... ну уж очень не вовремя!