Диктаторы Творцов
Шрифт:
— Премию? — яростно воскликнула Блисс. — Бонус за то, что мы могли бы запатентовать этот секрет и стать величайшими магнатами в системе?
Вмешался Суверемос.
— Адам прав. Он изобретатель, и он может раскрыть секрет своего детища, если пожелает. Мы, конечно, разочарованы, но ничего не можем с этим поделать.
Уилсон Блисс уже собрался было резко возразить, но, встретившись взглядом с венерианином, внезапно замолчал. Рас Алкк тоже поймал многозначительный взгляд венерианина.
— Очень хорошо, — прохрипел
Лицо Адама прояснилось от облегчения.
— Я рад, что вы приняли мою точку зрения. Позже вы поймёте, что я прав.
Суверемос пожал плечами.
— Надеюсь, что так. А пока, может быть, ты объяснишь нам, как работает эта машина.
— Конечно, — ответил Адам, радуясь возможности загладить возникшую неловкость. — Я покажу вам комбинации переключателей управления.
После часа подробного, энергичного объяснения худощавый молодой учёный расслабился и выжидательно посмотрел на троих.
— Теперь вы поняли? — спросил он.
— Прекрасно поняли, — кивнул Суверемос. — Это действительно замечательное открытие, Адам. Ты великий учёный.
— Что это будет значить для безвоздушных и безводных миров Системы! — возликовал Адам. — Мы прямо сейчас отправимся на Землю, вместе с этим Творцом, чтобы правительство могло использовать его в качестве модели.
Несколько часов спустя маленький космический крейсер поднялся с дикой поверхности Ганимеда. Он устремился к Солнцу сквозь пустоту, прокладывая курс к далёкой зелёной точке — Земле.
Адам Холл смотрел на далёкий слабый зеленоватый свет, с нетерпением думая о том моменте, когда он представит своё великое изобретение главе правительства Системы. Он перевёл взгляд на массивный механизм. Столько лет, столько дней и ночей изнурительного труда, столько жестоких неудач было связано с ним! Но он нашёл способ дать новую жизнь и надежду мирам, которые нуждались в воздухе и воде. Одурманенный усталостью, он улёгся на одну из коек в средней части корабля, предоставив остальным управлять маленьким крейсером.
Адам практически проснулся. Во сне он почувствовал, что его куда-то несут. Затем он с грохотом упал на твёрдый пол. В тот же миг он услышал металлический скрежет закрываемой двери.
Ошеломлённый, он открыл глаза. Адам лежал в воздушном шлюзе корабля. Внутренняя дверь, через которую его выбросили, была так же плотно закрыта, как и внешняя.
Сквозь стеклянную панель во внутренней двери на него смотрели Рас Алкк, Уилсон Блисс и Суверемос. Холодное красное лицо марсианина было бесстрастным, как всегда. Суверемос сонно улыбался, а Уилсон Блисс выглядел бледным и смущённым.
— Откройте дверь! — крикнул Адам, вскакивая на ноги. — Зачем вы меня сюда засунули?
— Ты сам виноват, Адам, — сказал Суверемос. — Ты оказался неблагоразумен. Теперь мы должны сделать это.
— Что
Его сковал странный озноб. Ответ ясно читался на лицах трёх его партнёров.
— Вы собираетесь убить меня и украсть моё изобретение!
Уилсон Блисс нервно заёрзал.
— Мы не хотим этого делать, но мы должны, — попытался оправдаться он. — Нельзя просто так взять и подарить политикам идею стоимостью в миллиарды долларов.
— Зачем лицемерить по этому поводу, Уилсон? — грубо сказал Рас Алкк и затем без обиняков обратился к Адаму. — Ты исчезнешь. А мы доставим Творца на Землю. Мы собираемся запатентовать его как наше собственное изобретение.
— Тебя объявят пропавшим в космосе во время очередного эксперимента, Адам, — улыбнулся Суверемос. — Если твоё тело когда-нибудь найдут, на нём не будет никаких ран, которые могли бы опровергнуть нашу версию.
Адам Холл внезапно осознал, что ему предстоит умереть самой страшной из всех смертей. Перенесённый в космический вакуум, он мог прожить нескончаемые минуты после того, как его глаза, барабанные перепонки и капилляры лопнут.
Но ещё большей пыткой было осознание того, что эти безжалостные выродки воспользуются его изобретением для извлечения богатств из Системы. Он бывал на мирах, лишённых воздуха и воды, и знал, как сильно его Творец мог повлиять на их голодающих обитателей.
Адам яростно заколотил кулаками в дверь. Беспомощная ярость красным пламенем опалила его мозг.
— Вы не можете этого сделать! — закричал он.
Суверемос коснулся выключателя. Внешняя дверь шлюза открылась. Воздух резко вырвался в открытый космос, и тело Адама Холла вылетело вместе с ним.
На долю секунды он ощутил раздирающий, леденящий душу холод и черноту.
— Это смерть, — в отчаянии подумал он.
А потом он больше ничего не думал.
Он почувствовал слабую боль. Вот это было странно, смутно подумал Адам Холл. Как он мог чувствовать боль, если был мёртв?
Но боль не утихала. Это была тупая, нарастающая боль во всём теле. И ещё острая, ноющая боль в затылке.
По мере того как чувствительность возвращалась, боль всё усиливалась. А вместе с ней возвращался и слух.
Он слышал потрескивание и жужжание какого-то электрического аппарата. Вскоре он услышал высокий, задыхающийся голос.
— Теперь иглу, Брабо. Быстро!
Адам Холл почувствовал укол в грудь. Он вздрогнул, слабо отреагировав на инъекцию.
— Клянусь всеми богами Меркурия, он жив! — закричал высокий, взволнованный голос. — Выключи адреналайзер, Брабо.
Раздался щелчок выключателя. Треск и жужжание прекратились. Ноющая боль в шее Адама утихла.
Он обнаружил, что дышит с трудом. Каждый вдох отдавался новой болью в его мышцах. Всё его тело невыносимо болело.