Диктатура Евы
Шрифт:
— И почему мне вчера об этом никто не сказал?
— Так вы не спрашивали, — пожал плечами Итан. — А среди наших нет совсем тяжелых. Уже нет.
— Умерли? — ахнула Ева.
— Да нет, подняли всех, последнего таля потратили, но подлатали.
Ого, оказывается, тали еще и лечить могут? Черт, как же не хватает знаний! Ева на мгновение замерла, ощущая жалость и глупое бабское желание всех спасти и помочь. Но тем ли она собралась помогать? Свои защищали крепость, а эти пришли незваными, так какое ей до них дело? Разум отвечал, что никакого, а сердце заходилось от сочувствия.
— Им можно доверять? — спросила она тихо у капитана.
— Никогда не слышал, чтобы отряд Бурхуна не выполнил контракт.
— Бурхун — это я!
Пленник заинтересованно следил за Евой в маленькое окошко.
— И что означает твое имя?
Ева оттягивала момент принятия решения. Интуиция кричала, что надо хватать мужиков, пока они тепленькие, а паранойя вторила, что наемников легко перекупить, и место за широкой спиной может смениться на нож у горла.
— Бухтит много! — выкрикнул кто-то из камеры.
Только сейчас она поняла, что до сих пор было очень тихо, к их разговору прислушивались все, и охрана, и наемники.
— У меня есть предложение.
Ева подошла ближе к окошку, пытаясь рассмотреть глаза наемника.
— Шата Ева! — Итан легонько отодвинул ее назад. — Не стоит подходить на расстояние вытянутой руки.
Вот зараза! О своей безопасности она думать еще не привыкла, и это упущение.
— Я слушаю, хозяйка.
Ева всеми фибрами души ощутила сгустившееся напряжение, стало так тихо, что она услышала, как где-то наверху в курятнике грозно кукарекал петух.
— Свобода за год службы, — выпалила она быстро. — Службы лично мне. Не моему мужу, не крепости, а мне — шате Еве Ридверт.
Лицо исчезло, зато Ева увидела мелькнувшую в смотровом окошке толстую черную косу. Бурхун советовался с воинами. Молча, разговаривая жестами и взглядами. Как она ни прислушивалась, ничего не услышала, пока в окошке опять не появилась часть лица, заросшая бородой.
— Ваше обеспечение?
— Да.
Ева понимала, что совсем бесплатно не получится, но упустить такой шанс позволить себе не могла. Не в ее характере. Да и понравился ей прямолинейный наемник, и интуиция одобряла, а с паранойей они договорятся. Зато, когда Ева представила рожу триптона, губы сами расползлись в улыбке. Стоять впереди собственной маленькой армии намного приятнее, чем ощущать себя бессильной и зависимой. А деньги она найдет… Черт! Бабушка Вейна! Вот кто ей нужен!
— Мне нужен вестовой… или как тут они называются. Итан, отправь кого-нибудь к старой герцогине с нижайшей просьбой об аудиенции. Допустим, перед поездкой на праздник. Кстати, а когда он начнется?
— На закате.
Ева кивнула, прикидывая, сколько времени у нее есть, выходило, что не так и много.
— Так что, наемник, каков будет твой положительный ответ?
— Нерушимая клятва на алтаре Господина и годовой контракт.
— Клятва лично мне?
— Да, шата Ева. Хотя, видят боги, никогда еще отряд Бурхуна не служил женщине. Дам интересуют наряды, хозяйство, вышивание, а не наемники. Но я уже слышал о вас,
— У тебя просто нет выбора, наемник, — холодно заметила Ева.
Она терпеть не могла гендерные игры. Людей нужно оценивать по поступкам, а не по принадлежности к одному из полов.
Интересно, кто тут такой болтливый? Хотя стражникам делать нечего, вот и точат лясы в охране. А сплетни быстро расползаются, ведь, в сущности, крепость — это тот же офис, а самыми просвещенными у них всегда были охранники и уборщицы…
— Хочешь мира — готовься к войне.
Ева посмотрела на Итана, тот кивнул.
— Я ему верю.
Но дверь камеры не открыл, пока вдоль стены не выстроился десяток хмурых воинов, вооруженных мечами. Ева увидела среди них знакомого сержанта, он чуть заметно улыбнулся и поклонился, в ответ она приветливо кивнула воину, заступившемуся за нее, когда она только очнулась в этом мире. Добро Ева помнила не хуже, чем зло.
Когда двери камеры распахнулись, она отшатнулась от ударившей в нос вони. Запахи пота, грязных тел, портянок, крови и гнили смешались, вызывая рвотный спазм.
— Капитан, отведи их мыться и стираться. Немедленно! Раненых тащите наверх. Бурхун, как вымоешься, жду!
Ева бегом рванула из подземелья наверх, ее телохранители едва успевали следом.
Выскочив в коридор, она подбежала к открытому окну и, высунувшись наружу, задышала часто и неглубоко.
— Воды, ваша светлость? — участливо спросил один из телохранителей.
Ева замотала головой.
— Не знаю, что на меня нашло. Бывали в моей жизни запахи и похуже, — смущенно пробормотала, а потом ее осенило, что бывали, но не в этом нежном теле. Это тело оказалось совсем не приспособлено к жестокой действительности. «И как ты собираешься раненых смотреть, неженка?»
— Парни, — обратилась она к телохранителям. — А где у нас лазарет?
Глава 11
Тайна подземелья
Лазарет — длинный барак, состоящий из трех комнат, находился рядом с птичьим двором. В одной комнате жил лекарь с семьей, во второй он принимал пациентов, а в третьей, узкой и темной, стояли пять деревянных коек, одна из них была занята бледным худеньким пареньком с абсолютно седыми волосами. Он лежал на спине, глядя в потолок, и даже голову не повернул, когда на соседние кровати сгрузили двух мужчин. Один тихо застонал, второй же был без сознания, окровавленная повязка ярким пятном выделялась на бледном до синевы молодом лице.
— Ваша светлость? — Гленна заглянула в дверь и сморщила носик. — Я уже туточки.
— Принесла?
Служанка молча подала Еве кожаный футляр с честно утащенными из прошлой жизни лекарствами. Может, пригодятся?
— Что у нас тут?
В палату вошел невысокий лысый мужчина в серой хламиде, плотно облегающей толстый живот. Он на ходу обмахнулся сложенными в щепоть пальцами в сторону небольшой статуэтки Сестры Заступницы, приютившейся на трехногом табурете в простенке между двумя узкими окнами. Ева заметила черный перстень на безымянном пальце и золотой кулон в виде птичьей головы, на мгновение выглянувший в разрезе хламиды.