Дилемма

Уиллис Конни

– С заложенной в нас многовариантностью, – добавил бухгалтер, Девятое поколение может найти альтернативный план или выбрать меньшее из двух зол.

В нас установлены новейшие лингвистические системы, поэтому мы всегда правильно истолковываем ситуацию и не становимся жертвой семантических дилемм, как это случалось с роботами прежних моделей.

– Как в вашем великолепном рассказе «Маленький потерявшийся робот», напомнил установщик книг на полку, – в котором роботу сказали: исчезни. И он исчез, не понимая, что человек, обращавшийся к нему, говорил

фигурально да еще со зла.

– Понятно, – кивнул Азимов. – Но, допустим, вы неправильно истолкуете ситуацию, установщик книг на полку, составитель библиотечного каталога, читатель, рецензент и фило… Нет у вас какого-нибудь прозвища или чего-то такого? Очень уж длинное у вас название.

– У более ранних роботов были прозвища, которые основывались на первых буквах порядкового номера, совсем как в вашем замечательном рассказе «Причина», в котором робота QT-1 называли Кьюти. У роботов Девятого поколения нет порядковых номеров.

Каждый из нас программируется индивидуально и называется по своим основным функциям.

– Но вы же не можете называть себя составитель библиотечного каталога, установщик книг на полку, читатель, рецензент и филолог?

– О нет, сэр. Мы даем себе имена. Я – Дарий.

– Дарий? – переспросил Азимов.

– Да, сэр. Я взял себе имя Дария Справедливого, писателя и детектива из вашего превосходного детективного романа «Убийство в «АБА». Я буду счастлив, если вы станете называть меня этим именем.

– А меня вы можете называть Бел Риоз, – предложил статистик.

– Из «Академии», – тут же напомнил установщик книг на полку.

– Бел Риоз охарактеризован в первой главе как «равный Пьюрифою в стратегических способностях, но превосходящий его в умении руководить людьми», – добавил статистик.

– Вы все берете себе имена персонажей моих книг? – спросил Азимов.

– Разумеется, – ответил установщик книг на полку. – Мы стараемся соответствовать им. Вот медицинский помощник называет себя доктором Дювалем из «Фантастического путешествия», потрясающего, кстати, романа, очень динамичного, захватывающего внимание читателя с первой же страницы.

– Роботы Девятого поколения иногда могут неправильно истолковать ситуацию, – бухгалтер вернулся к вопросу, заданному Азимовым. – Как случается и с людьми, но даже без Первого Закона наши действия не могут представлять опасности для человеческих существ. В наши программы заложены очень строгие моральные принципы. Я знаю, вы не обидитесь, если я скажу…

– Разумеется, вы не можете этого сказать. Первый Закон такого не допускает, – прервал его доктор Азимов.

– Да, сэр, но я должен сказать, что все Три Закона очень примитивны. Они нарушают первую заповедь логики и законотворчества тем, что не оговаривают условий, при которых действуют. Наше моральное программирование куда более прогрессивное. Оно определяет цель всех Трех Законов и перечисляет все исключения из них, к примеру, ситуацию, когда лучше схватить человека и, возможно, сломать ему руку, чем позволить ему перелезть через монорельс

перед мчащимся поездом.

– Что-то я вас не понимаю, – покачал головой Азимов. – Если у вас такое сложное программное обеспечение, почему оно не может истолковать цель Первого Закона и действовать в полном соответствии с этим толкованием?

– Три Закона заложены в аппаратные блоки, поэтому переступить через них нельзя. В Первом Законе не сказано: «Вы можете причинить человеку минимальный вред ради того, чтобы спасти ему жизнь».

Первый Закон гласит: «Нельзя причинять человеку вред». То есть второго толкования тут быть не может.

Вот медицинский помощник не может быть хирургом, а статистик не может разрабатывать атакующие схемы.

– А кем хотите быть вы? Политиком?

– Уже половина пятого, – подала голос Сьюзен и вновь озабоченно взглянула на дверь в приемную. – Обед в отеле «Трентор», и вам надо прибыть туда не позднее пяти сорока пяти.

– Вчера вечером я явился на прием на час раньше.

И не встретил никого, кроме официантов. – Азимов вновь повернулся к бухгалтеру: – Так что вы сказали?

– Я хочу быть литературным критиком, – сказал установщик книг на полку. – Вы даже представить себе не можете, насколько плохи дела с литературной критикой. Большинство критиков малообразованны, некоторые даже не читают книг, достоинства и недостатки которых им положено оценить.

Дверь из коридора в приемную открылась. Сьюзен повернула голову.

– Доктор Азимов, это Глория Уэстон. Я забыла сказать вам, что пригласила ее на четыре часа.

– Забыла? – удивился Азимов. – Но уже половина пятого.

– Она опоздала. Позвонила вчера вечером. Должно быть, я забыла внести ее в расписание ваших встреч.

– Что ж, скажи, что я не смогу ее принять и назначь ей другое время. Я хочу продолжить этот разговор о литературной критике. Давненько мне не приходилось беседовать с профессионалом.

– Мисс Уэстон приехала из Калифорнии.

– Калифорнии? И по какому поводу?

– Она хочет запустить вашу новую книгу в спутниковую серию.

– «Азимовский путеводитель по путеводителям Азимова»?

– Не знаю. Она сказала: новую книгу.

– Ты забыла, – задумчиво покивал Азимов. – Хорошо, раз она приехала из Калифорнии, я ее приму.

Господа, сможете вы прийти завтра утром?

– Завтра утром вы будете в Бостоне, сэр.

– Как насчет второй половины завтрашнего дня?

– До шести у вас несколько встреч, а в семь вечера вас ждут Американские мастера детектива.

– Понятно. И ты захочешь, чтобы я подъехал туда к полудню, – он медленно поднялся из-за стола. – Что ж, придется перенести нашу встречу на пятницу.

Пусть Сьюзен внесет вас в расписание. И проследите, чтобы она об этом не забыла.

Роботы обменялись рукопожатием с доктором Азимовым и вышли из кабинета.

– Позволите пригласить мисс Уэстон?

– Неправильное истолкование ситуаций, – пробормотал Азимов. – Неполная информация.