Дилетант галактических войн

Михеев Михаил Александрович

— Привет, проснулся уже?

Голос Дайяны был отвратительно весел, как только может быть весел голос красивой молодой женщины, у которой нет проблем ни со здоровьем, ни с лишним весом, ни с личной жизнью. Уж чего-чего, а поклонников у неё было море, причём и среди местных, и среди землян. Вон тот же Шерр клинья бить пытался, Олаф хвост как павлин распускал, да и остальные старались не отставать. Правда, насколько было известно адмиралу, она со всеми поддерживала хорошие, но чисто приятельские отношения, ни с кем не сходясь ближе установленных ею самой границ и деликатно отфутболивая особо настырных. Впрочем, ребята своих попыток не оставляли, и от недостатка внимания девушка не страдала. Так что живи и радуйся. Вот

она и радовалась, а Ковалёва это сегодня раздражало, не в том он был настроении, чтобы начинать утро с шуток.

— Представь себе, да, — брюзгливо съязвил он. — Это что-то меняет?

— Да нет. — Ковалёв воочию представил, как она пожимает плечами. — Если бы не проснулся, я бы тебя разбудила.

— Спасибо за откровенность. Случилось что?

— Ну, в общем-то, да. Ты не мог бы зайти?

— Через час, — сердито буркнул адмирал, прикинув, что за это время он успеет и посетить спортзал, чтобы хоть немного согнать жирок, и сполоснуться после тренировки.

— Идёт.

— Кто идёт? Где идёт?

Дайяна с полминуты молчала, переваривая услышанное, прежде чем поняла, что в очередной раз стала жертвой специфического адмиральского чувства юмора. Ковалёв вообще обожал вот так, не слишком изобретательно играть словами, особенно когда собеседник, как сейчас, пользовался русскими оборотами речи. Потом раздался её обиженный голос:

— Адмирал, а вам не кажется, что с дамой можно и повежливее?

— Мне никогда ничего не кажется. Я или уверен, или не болтаю, — фыркнул Ковалёв и выключил связь.

Ровно через час сбросивший почти пять килограммов и, несмотря на измождённое лицо, похудевший и помолодевший адмирал деликатно позвонил в дверь каюты Дайяны. Девушка занимала на базе самые роскошные апартаменты — пять комнат. Она любила простор. Впрочем, ни у кого эта маленькая слабость протестов не вызывала, Дайяну любили, и она беззастенчиво этим пользовалась, правда, надо отдать ей должное, только в мелочах. Единственно, на чём все дружно тогда настояли, так это на том, чтобы апартаменты эти были расположены во внутренней, самой защищённой части базы, в её старом, но отлично бронированном ядре. Протесты девушки, что там нет иллюминаторов, были столь же дружно проигнорированы, и Дайяне пришлось смириться.

Ковалёву было проще, он космические станции не слишком жаловал и потому предпочитал держать свой флаг на «Громовой звезде». Или на планете расположиться на худой конец, но последнее ему тоже не слишком нравилось. Всё-таки, несмотря на то что он был теперь имперским адмиралом, восприятие его осталось чисто земным, и, как многие жители слабо развитых в плане космических перелётов планет, в чужих мирах он чувствовал некоторый дискомфорт. На корабле, который фактически стал его вторым домом, никакого дискомфорта не ощущалось, а вот на чужой планете и под чужим солнцем накатывало чувство какой-то незащищённости. То есть побывать на другой планете — пожалуйста, без проблем, но жить там сколь-либо продолжительное время как-то не тянуло. Впрочем, возможно, он был в этом плане не одинок, во всяком случае как иначе объяснить тот факт, что возможность размещения командного центра на планете даже не рассматривалась? Все, не сговариваясь, решили, что орбитальная крепость, пусть даже и бывшая, надёжнее, и теперь основной центр управления возрождаемой империи был именно здесь. Правда, Ковалёв бывал на станции нечасто, но сейчас, вернувшись из похода, он именно на центральной базе и прохлаждался, а его флагман, пришвартованный здесь же, проходил текущий ремонт, в то время как команда его отрывалась на планете. Ну, там всё было как положено — развлечения, спиртное рекой, девочки… В принципе то, что нужно вернувшемуся из похода солдату.

Адмирал, кстати, сразу после прибытия тоже прогулялся на планету, инкогнито, конечно, — не пристало официальному лицу, можно сказать, второму (хе-хе,

наивные) человеку в империи отрываться, как какому-то рядовому. Ковалёв, когда ему долго втирали об особенностях этикета, вообще осатанел, потому как не без основания считал, что сам может устанавливать этикет, причём тот, который сочтёт нужным. Увы, товарищи его не поняли, и адмиралу пришлось смириться перед напором общественного мнения и посещать планеты инкогнито, в обычном десантном комбезе с лейтенантскими погонами. Кстати, простые матросы и десантники ничего плохого в этом не видели — ну, решил командир оттянуться, и что с того? На планетах его не узнавали: во-первых, в жизни Ковалёв сильно отличался от парадных портретов, а во-вторых, не ассоциируется десантник в невеликом звании, сидящий в самом обычном баре и пьющий в компании других таких же вояк, со всемогущим комфлота. И недавно, в первый вечер после прибытия, Ковалёв сгонял вниз, неплохо провёл время и даже был арестован местной полицией за нарушение общественного порядка. Вообще-то арестовывать военных имеет право только военная полиция, но Ковалёв и несколько оказавшихся с ним в одной компании десантников были уже слишком весёлыми, поэтому решили подшутить над блюстителями порядка и дали себя задержать и запереть в КПЗ. Утром полицейские, наверное, выпучив глаза, смотрели на пустую камеру и пролом в стене — кирпичная кладка супера не удержит…

После сих сомнительных «подвигов» адмирал уже неделю сидел на станции и разгребал накопившиеся дела. Их, кстати, было столько, что Василию взвыть хотелось. Увы, выть он мог сколько угодно, но дело от этого двигаться упорно не хотело, и приходилось разбираться, вникать в каждую бумажку и шёпотом материть тупоголовых помощничков, которые сами, без участия высокого начальства, не способны разобраться с такой вот ерундой. Впрочем, возможно, он был и не прав, просто очень уж ему не нравилась бумажная работа. На мостике боевого корабля, конечно, рискуешь больше, но там и понятнее всё, и не надо разбираться, куда поставить запятую в чём-нибудь банально сложном, вроде «казнить нельзя помиловать».

Так что сейчас Ковалёв был даже благодарен Дайяне, она, конечно, выдернула его не пойми зачем, но и, с другой стороны, отодвинула на некоторое время столь нелюбимые бумажные дела. И вроде причина есть этим не заниматься, а не просто лень и блажь.

Дверь открылась почти сразу, причём Дайяна открыла её сама, встречая гостя у порога, а не дистанционно. Значит, не сердилась уже, впрочем, она девушка отходчивая. Это Ковалёва сложно было разозлить, но, однажды обидевшись по-настоящему, он мог помнить обиду годами, а Дайяна вспыхивала как порох на любую мелкую подначку, но так же быстро остывала. Лёгкий характер у человека, и работать с ней легко.

— Однако ты пунктуален, — улыбнулась она, вместо приветствия, и сделала шаг в сторону, освобождая проход в своё жилище.

— Стараемся, — в тон ей ответил Ковалёв, входя. — Ты что, за дверью стояла, меня ожидаючи?

— С чего ты так решил? — спросила Дайяна, но глаза её вильнули в сторону, а лицо предательски покраснело.

— Да решил вот, — широко улыбнулся Ковалёв, проходя в кабинет, плюхаясь на мягкий кожаный диван и оглядывая комнату.

Да, давненько он здесь не был. Впрочем, почти ничего не изменилось — кабинет был вполне обычным, офис как офис. Чем-то он напоминал кабинет самого Ковалёва. Да что там чем-то, всем, пожалуй, разве что вместо коллекции кристаллов с разных планет, для которых у адмирала было выделено несколько застеклённых шкафов, у неё на всех полках и полочках, а также на столе находилось множество всяких мелких, типично женских безделушек. Их в основном дарили ей знающие о её любви к таким игрушкам поклонники, и со времени последнего визита адмирала их изрядно прибавилось. Ну что же, у каждого свои слабости, некоторые, говорят, вообще крокодилов коллекционируют.